Александр Шевцов - Записки о способностях

««Способность» – одно из наиболее общих психологических понятий» (т.ж.).

Далее следуют чужие определения:

«В отечественной психологии многие авторы давали ему развернутые определения. В частности С.Л.Рубинштейн понимал под способностями «…сложное, синтетическое образование, которое включает в себя целый ряд данных, без которых человек не был бы способен к какой-либо конкретной деятельности, и свойств, которые лишь в процессе определенным образом организованной деятельности вырабатываются».

Аналогичные по содержанию высказывания можно найти и у других авторов» (т.ж.).

Считал ли сам Дружинин «высказывание» Рубинштейна определением способностей? Сомневаюсь. Иначе он из него бы и исходил. Да и само «высказывание» Рубинштейна лучше, чем Дружинин, не обозвать. Способность – это сложное, синтетическое образование? Либо Сергей Леонидович болел, когда это писал, либо Дружинин выхватил из его трудов что-то, что сделало Рубинштейна смешным и глупым.

Но Дружинин, разобравшись с Рубинштейном, столь же решительно и небрежно переходит к Теплову:

«Б.М. Теплов выделил три признака способностей, которые и легли в основу определения, наиболее часто используемого специалистами: 1) способности – это индивидуально-психологические особенности, отличающие одного человека от другого; 2) только те особенности, которые имеют отношение к успешности выполнения деятельности, или нескольких деятельностей; 3) способности несводимы к знаниям, умениям и навыкам, которые уже выработаны у человека, хотя и обусловливают легкость и быстроту их приобретения.

Тем самым область психологии способностей – это раздел психологии индивидуальных различий (дифференциальной психологии)» (т.ж.).

Разделяет ли сам Дружинин взгляд на эти «признаки способностей» как на определение способностей и, тем более, верное определение? Непонятно. Но последнее высказывание дает основание предполагать, что именно это и есть его понимание. Однако я не вижу здесь самого главного: определения способностей.

Способности, безусловно, позволяют отличать одну личность от другой. Но что такое сами способности? Нечто, несводимое к знаниям, умениям и навыкам? Или нечто, что обусловливает легкость и быстроту их приобретения? Последнее, очевидно, верно. Но что есть это Нечто?

Сам Дружинин подобными сложностями свою голову не забивает. Он просто идет дальше, как ледокол, отметающий ненужные копания, как если бы было очевидно, что мы уже определили предмет своего исследования. Впрочем, может, мы вправду его определили, а разговор о способностях должен вестись как разговор об успешности:

«Естественно, успешность выполнения деятельности определяют и мотивация, и личностные особенности, что и побудило К.К.Платонова отнести к способностям любые свойства психики, в то или иной мере определяющие успех в конкретной деятельности.

Однако Б.М.Теплов идет дальше и указывает на то, что, помимо успеха в деятельности, способность детерминирует скорость и легкость овладения той или иной деятельностью, и это изменяет положение с определением: скорость обучения может зависеть от мотивации, но чувство легкости при обучении (иначе – «субъективная цена», переживание трудности) скорее обратно-пропорционально мотивационному напряжению» (т.ж.).

Какое отношение все это имеет к «положению с определением» способностей, я не понимаю. Поэтому для меня полной неожиданностью оказывается следующее за этим «Итак»! Итак – это вывод, и в данном случае он звучит так, как если бы определение было дано, и мы можем приступить к некоторым уточнениям:

«Итак, чем больше развита у человека способность, тем успешнее он выполняет деятельность, быстрее ею овладевает, а процесс овладения деятельностью и сама деятельность даются ему субъективно легче, чем обучение или работа в той сфере, в которой он не имеет способности.

Эту формулу способности можно выразить в объективной форме:

СПОСОБНОСТЬ = продуктивность

«цена»

или же в субъективной форме:

СПОСОБНОСТЬ = успешность

Трудность» (т.ж.с.12–13).

Способности можно определять как индивидуальные особенности, но тогда это будет определение индивидуальности или личности. Их можно определять как то, что обеспечивает успешность. Но тогда это определение успешности.

А что же такое сами способности?

На рубеже третьего тысячелетия наша психология устами своего главного теоретика способностей объявляет: способность – это Нечто. И что это такое, она не знает… Но зато неплохо знает, как это использовать.

В начале Перестройки, а значит, на закате Советского строя, журнал «Вопросы психологии» поместил статью В. Чудновского «Актуальные проблемы психологии способностей», которая подбивала итоги всей работы советского сообщества психологов в этом направлении. Естественно, тогда сообщество ощущало себя на пике, в отличие от времен Дружинина, когда оно искало, кому бы отдаться.

Тем не менее, вершина начинается с признания, которое отправляет нас в низину…

«В советской психологии накоплен определенный позитивный опыт как в разработке основных теоретических предпосылок исследования данной проблемы (С.Л. Рубинштейн, Б.М. Теплов, А.Н. Леонтьев, Н.С. Лейтес, К.К. Платонов, В.Н. Мясищев), так и в конкретно-психологическом изучении специальных способностей (В.А. Крутецкий, М.Г. Давлетшин, A.П. Линькова, И.В. Дубровина, B.И. Киреенко и др.). В результате исследования специальных способностей был получен большой фактический материал, который позволил создать первичное представление о структуре отдельных способностей.

Вместе с тем пока что не решены фундаментальные вопросы, связанные с раскрытием психологической сущности способностей, их детерминации, процесса и условий формирования» (Чудновский, с.78).

В сущности, признание это крайне просто: до сих пор нет определения способностей, поскольку неясна их сущность, а значит, невозможно и решить, как их раскрывать. При этом статья написана в ответ на запрос советской педагогики, то есть на запрос власти о том, удачно ли идет взращивание нового поколения винтиков по имени новая общность – советский народ. Иными словами, автор пытается решить то, что называлось в те времена госзаказом.

Решения тогда были советскими:

«Решение этих вопросов существенно зависит от консолидации сил исследователей, представляющих разные направления и концепции. Важно, чтобы разработка проблемы способностей шла по линии не противостояния различных подходов, а их сопоставления и взаимодополнения.