Сборник статей - Психологическое воздействие в межличностной и массовой коммуникации

Анализируя обсуждаемую проблему, практический психолог Д. Халперн выделяет двадцать один так называемый наиболее распространенный «ложный довод», который может быть положен в основу манипулирования для осуществления психологического воздействия. Это «влияние ассоциаций», «доводы против личности», «упор на жалость», «популярность и рекомендации», «ложная дихотомия», «обращение к гордости или тщеславию», «подтасовка или сокрытие информации», «порочный круг», «нерелевантные доводы», «под уклон, или континуум», «соломенное чучело», «часть/целое», «использование незнания», «слабые и неподходящие аналогии», «обращение к авторитетам», «неполные сравнения», «знание того, чего нельзя узнать», «ложная причина», «снижение», «обращение к традициям», «ложные обвинения в ложных доводах» (Халперн, 2000).

В представленном списке некоторые пункты («доводы»), т. е. приемы манипулирования, непосредственно связаны с отсутствием какой-либо информации, – например, «подтасовка или сокрытие информации», «использование незнания», «неполные сравнения» и др., т. е. факт неопределенности рассматривается автором как метод воздействия через манипулирование, и эта точка зрения достаточно распространена в современной прикладной психологической литературе. Так, например, одной из прикладных отраслей науки, в которой процесс психологического воздействия всегда был одним из важных объектов научно-практического изучения, является психология рекламы и маркетинга. Однако фундаментальные исследования в области экономической психологии за последние тридцать лет внесли существенные изменения в систему взглядов специалистов этой отрасли. В маркетинге манипулирование условиями покупки, потребления, отдыха, жизни и т. д., т. е. условиями удовлетворения потребности и пр., давно стало рассматриваться именно как инструмент психологического воздействия. Это связано с тем, что за последние годы прямые воздействия рекламы на потребителя резко снизили свою эффективность в силу накопления потребительского опыта и появления многочисленных законодательных актов, ограничивающих манипулятивное воздействие на сознание и поведение людей. В данном случае речь идет не только о классической психологии рекламы товаров и услуг, но и о других маркетинговых коммуникациях, широко распространившихся за последние десятилетия не только в сфере экономического маркетинга, но и в таких сферах, как идеологический и политический маркетинг (Лебедев-Любимов, 2006, 2008).

Огромная заслуга А. Тверски, Д. Канемана, П. Словика и других экономических психологов состоит в том, что фактор информационной неопределенности стал рассматриваться не только как инструмент психологического воздействия, но и как естественное состояние сознания. Данными исследователями было убедительно показано, что информационная неопределенность является не только объективным условием аналитической деятельности и принятия решений, но и универсальным свойством сознания, проявляющимся на любом уровне – от рядовых работников до президентов (Kahneman, 2011; Плаус, 1998).

Многие историки обращают внимание широкой общественности на то, что приход к власти политических сил, взгляды которых существенно отличаются от взглядов их предшественников, среди прочих мероприятий по укреплению власти, как правило, решают вопрос интерпретации смысла исторических событий. Это может осуществляться в форме изменения учебных программ в вузах, переписывания учебников, например, для средней школы, изменения системы праздников, в переименовании улиц, городов и т. д. Подобные мероприятия не предполагают прямого воздействия на сознание людей с целью укрепления существующей власти.

Психологическое воздействие здесь осуществляется именно через изменение условий жизнедеятельности граждан, главными механизмами являются сокращение количества информации, перестановка «акцентов» с одних событий на другие, устранение «противоречивой» информации, возможности толкования событий с разных позиций и т. д. Таким образом, существенного изменения представлений об исторических событиях можно добиться без традиционного непосредственного психологического воздействия, без распространения какой-либо навязчивой и значимой для коммуникатора информации.

Многие социально-психологические исследования также убедительно показывают, что в условиях неопределенности можно добиваться более сильного и устойчивого эффекта психологического воздействия, чем при непосредственном психологическом давлении, причем с наименьшими материальными затратами.

Сказанному выше мы находим многочисленные подтверждения в результатах лабораторных социально-психологических экспериментов. Если сравнить знаменитые эксперименты М. Шерифа по изучению социального влияния в условиях информационной неопределенности и С. Аша по изучению непосредственного социально-психологического воздействия на индивида в условиях малой группы, то можно обнаружить интересные явления, на которые в 1991 г. указывал французский социальный психолог С. Московичи (Moscovici, 1991). Известные эксперименты М. Шерифа с автокине-тическим эффектом, создающие условия неопределенности и позволяющие конфедерату (подсадному) сформировать мнение группы по поводу «направления движения» и расстояния до точечного источника света в темной комнате, доказывают, что информационная неопределенность является важным фактором создания установки, на основе которой испытуемые строят свою собственную систему представлений и убеждений (Майерс, 2013). В экспериментах С. Аша по изучению конформизма испытуемый в состоянии максимальной информационной определенности (адекватное восприятие объекта) занимает конформную позицию, т. е. «делает вид о принятии групповой нормы» (там же). Московичи показал не только различие в методиках и содержании двух знаменитых экспериментов, демонстрирующих в первом случае механизм социального влияния, а во втором случае – механизм конформизма, но и роль одновременных информационной неопределенности и социального влияния конфедерата в формировании собственных убеждений человека (участника эксперимента) (Moscovici, 1991).

Еще один феномен, который был описан С. Московичи, – это феномен групповой поляризации, который также связан с информационной неопределенностью и проявляется в том, что после длительной дискуссии члены группы, как правило, занимают крайние полярные позиции. С этим мы часто сталкиваемся на практике, когда наличие неопределенных ответов при массовых социологических опросах общественного мнения или ответов, помещаемых в графу «против всех» во время политических выборов, свидетельствует об информационной неопределенности в отношении сложившейся ситуации. В этом случае члены группы могут разделиться на две части в зависимости от того, какого полярного мнения они придерживаются.