А. Гостев - Психология вторичного образа

В изучении взаимоотношений образной сферыи памятиглавным является вопрос о форме хранения в памяти сенсорного опыта. Мы уже касались этого вопроса, вспоминая теорию двоичного кодирования. Продолжим обсуждение проблемы.

Виды памяти имеют различные механизмы в плане соотнесения с образными явлениями. Так, «сенсорная память» может быть идентифицирована с последовательными образами (различных модальностей), длительность которых зависит от интенсивности раздражителя и сохраняется на несколько секунд. Существование образов обусловлено затухающими следовыми процессами в рецепторно-нейрональных структурах анализатора. Если информация не переходит в кратковременную или долговременную память, то считается, что образы безвозвратно исчезают. Основой долговременной памяти является формирование так называемых энграмм – структурно-функциональных комплексов запечатления информации. Условием образования энграмм выступает длительная реверберация информации, находящейся в регистре кратковременной памяти. Этому способствует: 1) повторение информации, 2) ее осмысливание, установление ее логической структуры или связи с уже хранящейся в долговременной памяти информацией, 3) установка на длительное запоминание, 4) высокий интерес к запоминаемому материалу [264]. Элементом памяти становится все, что, «удаляясь» от «вещественной» определенности психики, переходит во «вторичный» продукт, т.е. становится представлением. В память превращается познавательный процесс, когда он становится условием существования другого процесса или себя самого [299, c. 285].

Традиционно зрительные вторичные образы понимались как «ментальные картинки», сохраняющие в той или иной степени конкретные перцептивные характеристики объектов. Но образы не сводятся к наглядным картинкам, хранящимся «в уме» в неизменном виде и выступающим объектом внутреннего созерцания. Об этом свидетельствуют данные об амодальности «ядерной структуры» образа, в частности, амодальных пространственных его компонентах (А. Н. Леонтьев). Ментальные операции в случае тактильного узнавания сходны и для слепых, и для зрячих. Это подтверждает трактовка вторичных образов как интериоризированных действий, имеющих сложную микроструктуру, и включенность в долговременную память зрительных автоматизмов [53]. Понимание вторичных образов как «картинок» не учитывает информационные, нейрофизиологические механизмы порождения и переработки образной информации. В то же время высказанные замечания в адрес традиционного понимания образов с позиций исследований их когнитивных механизмов не означают игнорирования субъективной формы вторичного образа – его «сенсорной полимодальности».

В связи с вопросом о хранении в памяти «признаков картинки» можно обратиться к терминологии И. Хофмана [345], который также говорит о двух взаимосвязанных формах репрезентации: а) содержащей наглядно-образные характеристики объектов; б) отражающей характеристики, абстрагированные от физических свойств стимулов – семантическая репрезентация (человек, например, помнит информацию, но не помнит форму, в которой она была получена). При достижении цели, ради которой образная репрезентация создавалась, она может заменяться на семантическую. Посредством комбинации и интеграции семантических репрезентаций могут создаваться яркие образы воображения. Степень фрагментарности образов зависит от того, в какой мере семантическая репрезентация сохранила свойства стимульного объекта. Способность перехода от одной формы репрезентации к другой считается важным источником творческих возможностей человека.

Значительный вклад в понимание формы хранения образной информации в памяти внес Косслин. В частности, было введено представление о неком «зрительном буфере», где в результате сложных процессов обработки информации из долговременной памяти конструируются и преобразуются «пространственные последовательности», представленные точками в некой матрице в контексте уже упомянутой компьютерной парадигмы 16.

Другой ракурс анализа проблемы взаимоотношений образной сферы и памяти связан с изучением образов как мнемонической стратегии. Формирование образов повышает результативность запоминания. Мнемонические приемы лучше структурируют запоминаемый материал. Например, метод локусов предполагает заучивание последовательности объектов с помощью образа, в котором каждый объект расположен на участке хорошо известного пути (например, «по дороге куда-то», «вокруг дома»). Совершая «мысленную прогулку», можно просто «обнаружить объекты на своем месте». Память улучшается и путем формирования необычных образов.

Бартлетт, как известно, был одним из первых, кто сопоставил результаты запоминания со стратегиями заучивания. По способу запоминания он делил своих испытуемых на «визуализаторов», которые говорили, что при запоминании используют зрительные образы, и «вербализаторов», утверждавших, что полагаются на лингвистические средства. Это деление стало характеристикой когнитивного стиля. Хотя «вербализаторы» воспроизводили материал с меньшей уверенностью, обе группы были сопоставимы по результатам запоминания [433, с. 110–113].

Использованием образов в качестве эффективной мнемонической стратегией можно управлять с помощью инструкций, тренировки, требований задания, особенностей запоминаемого материала. Инструкции по использованию образов в целом улучшают результаты воспроизведения и узнавания материала [433, с. 117–124]. Исследования эффективности инструкций, в частности, при заучивании вербального материала выявили улучшение результатов, особенно «высоко о бразного» материала 17.

Эффективность инструкций по использованию образов объясняется теорией двойного кодирования и гипотезой «избыточного кодирования». Преимущество, наблюдаемое в условиях образной мнемоники, подчеркивает Дж. Ричардсон, может быть следствием дополнения образного опыта к вербальной основе, закладывающейся во время исходных реакций испытуемого на объекты, подлежащие заучиванию [433, ch. 4]. В исследовании роли инструкций показаны интересные закономерности. Так, особенно эффективны инструкции по использованию «интерактивных образов». Инструкции по использованию единичных изолированных образов могут либо не иметь эффекта, либо приводить к ухудшению воспроизведения, нарушая влияние «образо-творности» стимульного материала. Инструкции по использованию образов могут не влиять на воспроизведение прозы, приводить к улучшению воспроизведения «высоко о бразного» материала и к ухудшению «низкообразного». Образная и вербальная стратегии также подвержены влиянию соответствующих инструкций.