Коллектив авторов - Макропсихология современного российского общества

Все это позволяет констатировать изменение общей траектории развития отечественной науки, ее переключение с прежней – «космической» на новую – «политическую» траекторию. Если основными признаками «космической» служили, во-первых, явный приоритет естественных наук над социогуманитарными, во-вторых, главенство физики в «семействе» естественнонаучных дисциплин, в-третьих, преобладание оборонно ориентированных космических исследований (на долю которых приходилось до 80 % общих расходов СССР на науку) среди всех прочих проблем, изучаемых физикой, то главными атрибутами «политической» являются, во-первых, приоритет социогуманитарных наук над естественными и техническими, во-вторых, доминирование политически релевантных дисциплин в системе социогуманитарного знания, в-третьих, их ориентация на разработку прикладных технологий, а не на собственно научную проблематику (Юревич, 1999).

На фоне описанных тенденций психологическая наука оказалась в неоднозначном положении. С одной стороны, в нашей стране существует большой спрос на психологическое знание и его практическое применение, психологи уверенно обосновались в банках, кадровых агенствах и в других видах коммерческих структур, консультируют бизнесменов и политиков, участвуют в подготовке и проведении избирательных кампаний, с другой – они куда менее заметны в нашей общественной жизни, чем экономисты, политологи и правоведы, а в рядах «видимых ученых» (Филатов, 1993) намного менее «видны», нежели представители этих дисциплин. Симптоматичны и данные опроса, который продемонстрировал, что наши студенты делят социогуманитарные науки на три категории, относя к числу «дисциплин-лидеров» экономику и право(ведение), к «перспективным дисциплинам» – «специальностям будущего» – социологию, психологию, политологию и международные отношения, к «дисциплинам-аутсайдерам» – историю, филологию, философию, культурологию и педагогику (Белов, Плотникова, 2001). Т. е. психология находится среди «перспективных» дисциплин, но не среди «лидеров» 1 1 Аналогичная стратификация может быть прослежена по такому параметру, как количество учебников и учебных пособий, изданных по социогуманитарным предметам. Больше всего таких изданий относится к правоведению (с 1990 по 2000 гг. – 455 учебников и 488 учебных пособий) и экономике (соответственно 153 и 321). В области психологии за эти годы было издано 64 учебника и 109 учебных пособий (Нефедова, Пахомов, Розин, 2001). , что характеризует ее нынешнее место в иерархии социогуманитарных наук, сложившейся в нашем обществе, и вообще ее положение в этом обществе.

Социальная ниша психологии в нашем обществе определяется тем, что психологи активно участвуют в «малых делах», занимаясь отбором и обучением персонала, психотренингом, психоаналитической работой с клиентами, консультированием бизнесменов и политиков, «большие» же дела, такие как выработка программ нашего экономического и социально-политического развития, вершат в основном экономисты, правоведы и политологи.

Наиболее комфортное для психологов объяснение данной ситуации могло бы состоять в том, что, хотя они способны на многое, в том числе и на участие в «больших делах», к решению глобальных социальных проблем их не привлекают – в силу того, что власти предержащие плохо представляют себе возможности психологии и часто вообще не знают о существовании такой науки. Кроме того, в современном обществе, где сложился «культ экспертов» (Макарычев, 1997) и соответствующих видов деятельности, существует и такой феномен, как «клики экспертов» (там же), которые конкурируют за влияние на власть и за соответствующие финансовые потоки. Эти «клики» организованы по дисциплинарному принципу, а экономисты, правоведы и политологи, оказывающие влияние на власть и выступающие в роли экспертов, очень неохотно пускают в свои ряды «чужаков», в том числе и психологов, а если и пускают, то стремятся строго ограничить круг их компетентности. Но все же в данной ситуации, как и во всех прочих, не только спрос рождает предложение, но и предложение влияет на спрос, и многое определяется тем, что психологи способны предложить нашему обществу. А предлагаемые ими услуги в основном ограничены частными и локальными задачами.

Оценивая социальную нишу психологии в нашем обществе, можно прибегнуть и к системе рассуждений в рамках известной логики, согласно которой экономика – это базис общества, политика – «концентрированное выражение» этого базиса, а психология – один из элементов надстройки над ним, и, соответственно, психологическая наука относится к числу не «базисных», а «надстроечных» дисциплин, менее значима для общества, чем экономика или политология, и может претендовать лишь на весьма скромную роль. Вместе с тем из уст отечественных обществоведов нередко можно услышать утверждение о том, что основные проблемы современного российского общества – именно психологические, связанные с особенностями российского менталитета, в силу которых даже наиболее прогрессивные политические и экономические формы наполняются у нас специфическим содержанием, принося, мягко говоря, неожиданные результаты. В силу этого, а также ряда других обстоятельств, психологической науке иногда отводится и куда более заметная роль, в том числе и «ядра» всей системы социогуманитартного познания, и звучат прогнозы о том, что XXI в. станет «веком психологии» (Андреева, 2005б).

Сама психологическая наука тоже вряд ли согласится на статус «надстроечной» дисциплины. И дело даже не столько в ее амбициях и несколько уничижительном статусе «надстроечной» науки, сколько в гносеологических основаниях психологического знания. Общеизвестно, что все психологические теории, да и более локальные системы психологического знания, имеют явную или имплицитную предпосылочную основу, сформированную общими представлениями о природе человека и общества. Как отмечает Дж. Израэль, существуют три типа общих положений, цементирующих основания любой социальной науки: 1) понимание природы человека 2 2 Л. Хьел и Д. Зиглер, анализируя психологические теории личности, подчеркивают: «Все мыслящие люди имеют определенные аксиоматические представления относительно человеческой природы. Теоретики личности не составляют исключения из этого правила» (Хьелл, Зиглер, 1997, с. 40), – и выделяют 9 полярных оппозиций, выражающих эти представления: свобода–детерминизм, рациональность–иррациональность и др. , 2) понимание природы общества, 3) понимание природы взаимоотношений между человеком и обществом (Israel, 1972). Соответствующие представления включают, в той или иной форме, и ответ на вопрос о ключевом векторе детерминации в системе человек–общество. Ряд психологических теорий, например концепция интериоризации высших психических функций, исходит из примата общества над человеком. Но большая их часть, например психоанализ, имлицитно постулируют обратное направление детерминации, трактуют социальные институты как «выражение» человеческой психологии или механизмы контроля над ним 3 3 Следует отметить, что подобные представления об обществе характерны не только для психологических теорий. Например, целый ряд социально-философских концепций трактуют государство как средство защиты чрезмерно агрессивных граждан друг от друга, т. е. как производную от человеческой природы. , а социальный порядок «выводится» ими из природы человека (Кули, 2005; и др.). В психологических программах «улучшения» общества и человека на первом месте тоже, как правило, стоит человек. «Улучшите природу человека, и вы улучшите все», – писал А. Маслоу (цит. по: Хьелл, Зиглер, 1997, с. 521). Аналогичные идеи высказывались З. Фрейдом, Э. Фроммом и другими классиками психологии.