К. Ананьева - Человек и этнос. Восприятие, оценка, самооценка

Обсуждение результатов

Представим описания этносов и самих себя для тувинских и коми-испытуемых в единой таблице (см. таблицу 1).

Сравнивая самоописания наших испытуемых (Я-образ) и описания своего этноса можно обратить внимание на то, что в случае коми они практически совпадают друг с другом, испытуемые считают, что психологические и поведенческие характеристики этноса присущи и им самим (или, наоборот, реализованный нами вид анализа не позволяет говорить о каузальной детерминации).

В случае тувинских испытуемых картина радикально отличается: тувинские испытуемые описывают себя и свой этнос разными характеристиками. При этом речи о негативной этнической идентификации не идет, так как большая часть стимульных характеристик, использованных в нашем исследовании, носит позитивную валентность. Следует отметить, что автостереотип тувинцев, полученный нами в настоящем исследовании, отличается от того, что было выявлено в нашей предыдущей работе (см.: Ананьева и др., 2012), за исключением одной характеристики – «эмоциональные». В ранее проведенной работе отмечалось, что «тувинцы наиболее часто описываются как трудолюбивые, добрые, спокойные, общительные, гостеприимные, эмоциональные и вспыльчивые» (там же). Указанные различия могут быть объяснены как за счет различий в методиках исследования (в нашей работе 2012 г. мы использовали процедуру свободного описания психологических характеристик этноса), так и за счет изменившейся за последние десять лет социально-экономической и культурной ситуации в Республике Тыве (см.: Ламажаа, 2018).

Любопытно, что при описании русского этноса и коми, и тувинцы, помимо всего прочего, используют четыре одинаковые характеристики – «деловитые», «инициативные», «образованные» и «решительные». Видимо, речь идет о неких «ядерных» характеристиках русского этноса, которые используются представителями разных этносов, проживающих в совершенно различных климатогеографических, социоэкономических и культурных условиях и имеющих свои «индивидуальные траектории» взаимоотношений с русским этносом. Отчасти подтверждение этому мы видим в своей предыдущей работе, в которой тувинцы описывают русских как «умных» (что, скорее, связано с уровнем их формальной образованности) (см.: Ананьева и др., 2012).

Таблица 1

Авто- и гетеростереотипы тувинских и коми-испытуемых

Если, с одной стороны, сравнить описания коми-испытуемыми своего этноса и описания тувинцами коми этноса, а с другой стороны, описания тувинцами своего этноса и описания коми-испытуемыми тувинского этноса, то мы не обнаружим сколько-нибудь значимого совпадения используемых характеристик. Во многом это естественная ситуация, поскольку ни коми, ни тувинцы не проживают на сопредельных территориях, не имеют каких-либо выраженных культурных, социальных, экономических и других контактов, и, следовательно, представления друг о друге у них носят очень диффузный, во многом вероятностный характер. Однако когда дело доходит до описания кабардинцев (в случае тувинских испытуемых) или негроидов (в случае коми-испытуемых), которые в нашем исследовании играли своеобразную роль «отвлечения внимания», то они характеризуются отчасти негативными качествами – «эгоистичные», «конфликтные» (притом что, как отмечалось выше, большая часть стимульных характеристик, использованных в нашем исследовании, носит преимущественно позитивную валентность). Другими словами, совершенно незнакомые этносы своеобразно аккумулируют отрицательные психологические и поведенческие черты.

Полученные нами результаты исследования авто- и гетеростереотипов коми и тувинцев во многом пересекаются с теми, что были отмечены другими исследователями (см. выше), однако имеются и существенные различия, связанные, видимо, с трансформацией этнокультурной и социально-экономической среды в Республиках Коми и Тыве.

То, что касается использования метода анализа соответствия в нашем исследовании, то он показал свои возможности и вместе с тем ограничения. В соответствие с целями разработчиков, анализ соответствия дает исследователю возможность красиво и наглядно визуализировать многомерные данные на плоскости с минимальной потерей информации. Это необходимо для эффективного разведывательного анализа данных. С другой стороны, отсутствие априорных гипотез о структуре и свойствах массива данных затрудняет статистическую оценку того, насколько обнаруженные структуры являются случайными или закономерными.

Межличностное восприятие и оценка психологических особенностей людей по их внешности определяются целой системой детерминант. Одной из важнейших детерминант выступает этническая и расовая принадлежность коммуникантов. Анализ влияния этнической и расовой принадлежности людей на их межличностное восприятие раскрывает не только социально-психологический план данного процесса, но и общепсихологический план восприятия людьми друг друга. Последний выражается в том, что люди по-разному вычленяют и обрабатывают перцептивную информацию о человеке в зависимости от того, является ли он представителем аутентичной группы или представителем другой – расовой и этнической группы.

В современной психологии данный феномен получил название – «эффект другой расы», который стал предметом многочисленных эмпирических исследований на материале восприятия выражений лиц. Было показано, что «эффект другой расы» наблюдается не только у взрослых или детей (Meissner, Brigham, 2001), но уже и у младенцев в возрасте 3 месяцев, что выражается в большей эффективности распознавания лиц людей, представителей собственной расы (Sangrigoli, de Schonen, 2004).

Показано, что распознавание лиц людей, представителей другой расы, менее точно и требует большего времени, по сравнению с лицами людей, относящихся к своей расе; вместе с тем лица людей, представителей другой расы, быстрее категоризируются по параметру «раса». Полученные результаты позволяют выдвинуть гипотезу о дифференциации процессов идентификации и категоризации лица (Ge et al., 2009).

Дж. Танака с соавт. (Tanaka et al., 2004) высказали предположение о том, что лица представителей собственной расовой группы обрабатываются наблюдателями более целостно, нежели лица представителей другой расы.

В ряде исследований были получены результаты, свидетельствующие о значимом взаимодействии факторов «раса воспринимающего человека» и «раса воспринимаемого человека». Так, испытуемые-азиаты более эффективны в различении лиц, принадлежащих своей расе, в то время как испытуемые-европейцы лучше различают лица европейцев (Walker et al., 2003). Испытуемые-европейцы лучше выполняют задачу на распознавание возраста человека по его лицу относительно европейцев, нежели относительно африканцев. Однако испытуемые-африканцы одинаково эффективно распознавали возраст лиц, как европейцев, так и африканцев. Авторы связывают этот результат с тем, что привлеченные для исследования испытуемые-африканцы имели опыт межрасового общения (Dehon, Bredart, 2001).