Светлана Шуман - Реалии жизни. Первая часть. Путь борьбы за право жить по закону

В это же время пришёл ответ из Верховного Суда, куда было направлено моё письмо, которое я отправляла Лукашенко А.Г. Ответ был подписан первым заместителем председателя Верховного Суда республики Беларусь. В нём говорилось: «Каких-либо оснований для принятия гражданского дела по Вашему иску к ИООО о неисполнении обязательств по договору возмездного оказания услуг, к производству Верховного Суда на основании ч.1 ст.45 ГПК, не имеется. Что касается Ваших возражений против рассмотрения данного гражданского дела судом района, где Вы проживаете, то, 12 июля 2016г. председателем областного суда, в пределах предоставленных ей ст. 52 ГПК РБ полномочий, принято решение о передаче гражданского дела в суд района…».

Интересно, рассказали ли сотрудники судов, с которыми я встречалась на территории, где проживаю, первому заместителю председателя Верховного Суда республики историю о том, каким образом моё дело снова, через три месяца, оказалось там, откуда начинало свой путь? Но, тогда я и предположить не могла, какой сценарий задумали разыграть в районном суде, куда вернулось моё исковое заявление, и не предполагала, сколько времени будет длиться суд в этом районе. Я как-то забыла, что ещё четвёртого апреля адвокат З. Э.П. озвучил финал, к которому должен был прийти районный суд.Поэтому, не могла предположить, как пойдёт судебное заседание, целью которого будет не принятие честного решения, а реализация цели: «Шуман денег не давать!» То, как пойдёт судебный процесс, думаю, никто и не мог бы предположить заранее. Но, думаю, над его разработкой поработали многие – при наличии тех документов, которые у меня имелись, просто невозможно было принять отрицательное решение. Украсть эти документы, ликвидировать их было невозможно. Поэтому, решили просто сделать вид, что их реально не существует.

Начало взаимодействия с судебной системой

В суде района дело было назначено к рассмотрению 1 августа 2016 г. Я решила пригласить на судебный процесс корреспондента. Обошла все редакции областных газет – «самоубийц» не нашла. Не нашлось ни одного корреспондент, который взялся бы описать, как проходят суды в городе, и, вообще, поднять проблему «Кому подчиняются суды и прокуратуры области».

Тогда, я обратилась в корреспондентский пункт, находящийся в городе, в котором принимали граждан корреспонденты различных столичных газет. Все корреспонденты нашли причину, чтобы не участвовать в подготовке материала для газеты. Обещали подумать. Через неделю я позвонила, напомнила о себе. Руководитель этой группы сказала мне: «Вы думаете, так легко найти человека, который взялся бы за эту проблему?» И вдруг, минут через пятнадцать, она мне позвонила сама: «Корреспондент от «Республики» согласилась Вам помочь». Я встретилась с Анной. Но, сразу насторожилась: по её вопросам я поняла, что она уже встречалась с кем-то, кто ей рассказал мою историю. Поняла, что меня уже опередили, и ей «заказали» написать разоблачительную статью (я захотела получить от предприятия деньги, которых не заработала). Не подав виду, что я её «раскусила», стала ждать от неё информации. Она позвонила мне в день, когда должно было состояться предварительное заседание суда. А ещё накануне мне позвонила Ольга, и сказала, как, с пристрастием, желая получить «негативную информацию о Шуман», её «допрашивала» корреспондент «Республики». Поэтому, когда корреспондент мне позвонила и испросила разрешения присутствовать на предварительном заседании, я ей сказала: «Мне Вы не нужны. Просите, чтобы Вас пригласило ИООО». Она сделала попытку выяснить у меня, что произошло и почему я отказываюсь от взаимодействия с ней, но, я, сославшись на занятость, положила трубку.

Через несколько дней она принесла Оле готовую статью. А Оля ознакомила меня с содержанием. Я проанализировала статью и предполагала анализ послать куратору этой молодой карьеристки – в Минск. Но, потом «закрутилась» с другими делами. К тому же, и не знаю, опубликовали ли этот «сырой» материал в столичной газете.

В тексте статьи я сделала свои ремарки – они отделены от текста статьи обычным шрифтом (текст статьи обозначен жирным шрифтом).

А. П.

« Адреса, фамилии, факты сверила» – на самом деле – не сверила факты. Мало того, получив факты от представителей разных сторон спора, игнорировала факты, представленные одной стороной и, не проверив то, что предоставила вторая сторона, построила статью с опорой именно на эти (а они – лживые) факты.

«Этот спор – о недооценённом интеллектуальном вкладе в построение стратегии развития предприятия» – откуда автор взяла этот бред? На самом деле – речь идёт о неуплате Заказчика Исполнителю гонорара за работу, выполненную в рамках договора возмездного оказания услуг, который действовал на протяжении полугода.

« Интеллектуальная безопасность»-

Надо полагать – в статье с таким названием должна идти речь о том, как обезопасить свой интеллектуальный труд от «покусителей» на него. Но, в статье речь об этом не идёт, хотя, у меня пытаются украсть, присвоить себе научный Проект, который я разрабатывала на предприятии в рамках договора на протяжении полугода. Я разработала Проект, сдала его представителю от предприятия, который был «приставлен» ко мне по условиям договора, нач. отдела по работе с персоналом (она и есть представитель от ИООО), сдала результаты моей работы директору, а адвокаты посоветовали ему спрятать Отчёты (нет Отчётов – нет проблемы). На предварительном заседании суда я представила мой экземпляр Отчётов, подписанных представителем от ИООО, а адвокат, тем не менее, утверждает, что я ничего не выполняла, мало того, не было самого договора (хотя, он реально, физически, существует, и я его представила в суд). В статье речь должна идти именно об этой ситуации, а журналист пишет, что я всю научную работу должна была выполнить в рамках должностных обязанностей психолога, но, мне за эту работу заплатили 16 миллионов, а я, видите – ли, прошу 470 миллионов. Если бы журналист разобралась в ценах, условиях договора, должностных обязанностях, думаю, у неё получился бы совсем другой текст. Почему получился именно такой – я могу только догадываться. Хотя, какие цели ставила, такие и реализовала.

« Первого сентября…» – весь абзац, который следует за этой фразой– перевранные факты. Журналист ни в чём не разобралась. Поэтому, возникают вопросы: о чём писала, для кого писала, для чего писала статью? У меня, безусловно, есть ответы на все эти вопросы, хотя, читатели, возможно, и не поймут, с какой целью была написана статья.

« Здесь следует сделать паузу и конкретизировать роль этой дамы на предприятии» – надо полагать, «эта дама» – это – «мошенница», которая, выполнив для предприятия работу, сущность которой пытаются понять мировые умы, имела такую наглость – ещё и денег просить за свои разработки! Пусть, бы, спасибо сказала за то, что ИООО простимулировало её взяться за разработку сложнейшей проблемы – организацию работы по дальнейшему развитию предприятия. Тон, который позволила себе молодая журналистка – вульгарный, хамский, и, можно подумать о том, чтобы подать на неё заявление в суд за оскорбление.