Ольга Митина - Политическая психология. Психосемантический подход

Третий фактор был связан уже с экономическими позициями партий и был задан противопоставлением: « Ориентация на плановую экономику с элементами социальной защиты населения ↔ Ориентация на рыночную экономику» . И, наконец, четвёртый фактор задавал различие партий в « Социальной политике относительно прав человека» . Разработанная нами техника анализа электоральной мощности партий позволяет определить потенциальную перспективу политического веса каждой партии. Так, например, партия Зелёных, хотя в дальнейшем и не стала одной из ведущих, тем не менее имела на тот момент хорошую потенциальную перспективу, что показывала высокая электоральная плотность оценок вокруг этой партии в семантическом пространстве. То есть большое количество населения имело сходные с партией Зеленых политические установки (координатные точки позиции населения плотно окружали координаты партии). Мы говорим о потенциальной перспективе, потому что избиратели могли и не подозревать о своей близости к идеологии этой партии или даже не знать о её существовании.

В общем, наше казахстанское исследование, помимо реализации задачи построения семантического пространства политических партий, обогатило наш инструментарий разработкой метода оценки электоральной мощности (или электорального веса) политических партий.

Следующим нашим исследованием в области политической психологии было в 1993 году повторное построение семантического пространства политических партий России. Исследование проводилось в течение лета 1993 года непосредственно перед октябрьскими событиями (политического кризиса, и разгона парламента, и расстрела Белого дома из танков). Проводилось исследование по той же схеме, что и в 1991 году, но большинство суждений, вошедших в опросник, было заменено на новые, более актуальные наличной политической ситуации. Соответственно, в опросный лист вошли суждения по вопросам Конституции и государственного устройства, по проблемам внешней политики и отношению к реформе вооруженных сил, к правовым аспектам экономики и частной собственности, к вопросам национальной политики и межнациональных отношений, проблемам языка, культуры, религии, а также пункты Всероссийского референдума апреля 1993 г. о доверии президенту и о поддержке политики реформ. Участниками опроса в нашем исследовании были 1059 человек, члены 67 политических объединений. Первым по мощности выделенным фактором оказался фактор « Сторонники реформы ↔ Противники реформы »; вторым фактором, как и в нашем исследовании 1991 года, оказался фактор « Сторонники коммунистической идеологии ↔ Противники коммунистической идеологии ». Третий фактор касался отношения к религии, которая стала при Ельцине претендовать на роль государственной идеологии. Четвертый, специфичный для наличной политической ситуации, был фактор отношения к курсу президента Ельцина и непосредственно его личности. Пятый фактор касался распределения политической власти между центральным правительством и регионами. Слабый шестой фактор связан с активностью экологического движения и задаёт противопоставление « Приоритет экономического развития ↔ Приоритет экологической безопасности» . Исследование продемонстрировало увеличение числа независимых факторов политической жизни, что говорит об увеличении когнитивной сложности общественного сознания на тот момент, по сравнению с исследованием 1991 года. Было бы интересно проверить когнитивную сложность менталитета российского общества на день сегодняшний. Но проведение такого объёмного исследования на чистом энтузиазме самих исследователей (ставших значительно старше по сравнению с началом девяностых) представляется нереальным. Резерв энтузиазма небезграничен.

На этом материале можно закончить собственно введение в настоящую книгу и перейти к более систематическому изложению глав, из которых она состоит. Это статьи, опубликованные авторами за прошлые годы в различных научных журналах. История буквально дышит нам в затылок, и представляемая на суд читателя книга является не только научным исследованием, но и своеобразным дневником попыток найти адекватные методы осознания и рефлексии событий, в круговорот которых включены и сами наблюдатели. Стоит отметить, что наши исследования проводились в различные годы нашей новейшей российской истории, и полученные результаты адекватно отражают специфику тех лет, которая могла значительно измениться в последующем. Кроме этого, книга содержит и новые главы, которые еще нигде не были опубликованы.

Келли Дж. Теория личности. Психология личностных конструктов. СПб.: Речь, 2000.

Муканов М. М. «Жуйе» как логика архаического рассудка //Исследование интеллектуальной деятельности в историко-этническом аспекте. Алма-Ата: Изд-во. Казахского педагогического института им. Абая, 1978.

Назаретян А. П. Психология стихийного массового поведения. М.: Академия, 2005. Радзиховский Л. А. Боязнь демократии //Социологические исследования. Социс. № 3, 1989. С. 75–88.

Сатаров Г. А. Россия в поисках идеи. М.: Известия, 1997.

Шестопал Е. Б. Очерки политической психологии. М.: ИНИОН: Ин-т молодежи, 1990.

Юрьев А. И. Введение в политическую психологию. СПб: Изд-во СПбГУ, 1992. Толерантность как фактор противодействия ксенофобии: управление рисками ксенофобии в обществе риска. Коллективная монография. М.: Изд-во Федеральный институт развития образования, 2011.

Osgood Ch. Semantic Differential Technique in the Comparative Study of Cultures // American Anthropology. 1964. Vol. 66. P 171–200.

Osgood Ch., Suci C.J., Tannenbaum P.H. The Measurement of Meaning. Urbana: University of Illinois Press, 1957.

В статье рассматриваются возможности использования психосемантических методов в политической психологии. Одним из таких методов является реконструкция категориальных структур, через призму которых человек воспринимает мир и происходящие в мире события. Психосемантический подход связан с построением многомерных семантических пространств, выступающих операциональной моделью категориальных структур сознания и бессознательного человека. Он эффективен при исследовании восприятия политических и социокультурных проблем, позволяя выявлять глубинные установки и стереотипы, которые плохо отрефлексированы или скрываются по причине социальной нежелательности, а потому с трудом поддаются диагностике. Приводятся примеры использования подхода для изучения психосемантического сознания.