Вадим Шлахтер - Как стать плохим парнем

Далее порезвился с администратором кафе, заехал в банк и в пару контор, которые давно должны мне деньги. Везде был потрясающий эффект! Разговор складывался совсем по-новому – ни одной кислой рожи или неопределенности в ответах, особенно после обращения на «ТЫ».

Поймав кураж, вернулся в офис и для закрепления результата некоторое время глумился над начальником торгового отдела. На выходе из офиса рассказал еще один анекдот, посмеялся, помахал всем ручкой и поехал домой писать этот отчет.

Теперь с нетерпением буду ждать начала новой рабочей недели! Буду выполнять данное задание регулярно! Спасибо, Мастер, за упражнение!

Мое появление на работе в костюме и галстуке с самого начала всех заинтриговало, так как вот уже лет восемь здесь это не принято, все ходят в форменных костюмах. Начались вопросы, не собрался ли я на свадьбу или какое-то торжество. Я ответил, что теперь всегда так буду ходить. Ответной реакцией были улыбки сотрудников.

Сегодня мне в автобусе достался «счастливый» билет. Сообщил об этом коллегам. Один из них сказал, что надо его съесть. Я протянул ему билет со словами: «На, ешь». И громко засмеялся. Все окружающие хохотали вместе со мной.

Начал со всеми общаться на «ты», подходить близко, стараясь касаться корпусом тела собеседника. Женщины типа «деловая колбаса», которые подчеркнуто требуют обращения к ним на «вы», восприняли мое обращение к ним и поведение более чем благосклонно. Особенно когда подсаживался поближе со спины, у них даже появился блеск в глазах.

На лицах мужчин, к которым я раньше обращался на «вы», сначала проскальзывало некоторое недоумение, но потом они стали воспринимать такое поведение и обращение к ним как норму. При общении с коллегами нависал корпусом над ними, и когда в результате разговора они принимали правильное решение, похлопывал их по спине и смеялся. Возражений и раздражения это не вызывало. Один попытался также нависнуть надо мной, пришлось легким движением головы ткнуть его в нос. Больше таких попыток не возникало.

Я пошутил по поводу скважины, которую нужно прочистить одной из коллег в деревне, посоветовал, кого ей надо пригласить с собой для выполнения этой работы и как это сделать, громко засмеялся. Шутку оценили и поддержали дружным смехом. Сокращение дистанции при разговоре не вызывало никакого видимого протеста и неудобства у собеседников.

Самым трудным при выполнении задания была необходимость исключить использование ненормативной лексики, так как у пролетариев, да и инженерно-технических работников, мат – это язык международного общения.

Утром, прослушав еще раз тренинг, надел костюм, белоснежную рубашку, поехал на работу. Решил зайти в фирмы, у которых постоянно что-то закупаем, берем в аренду. Начал с пятидесятилетнего начальника отдела, которому раньше довольно часто удавалось навязать мне невыгодные условия – он удивился, увидев меня в костюме. Видно было, что он настроился на еще более сухое и официальное общение. Когда я сорвал дистанцию, начал нависать над ним, рассказал пошлый анекдот, стал громко ржать, периодически похлопывая его по плечу, все время говорить вместо «вы» «ты» – заметил недоумевающий взгляд, попытку отодвинуться, небольшую подавленность и уступчивость. В итоге удалось добиться лучших условий аренды.

Затем отработал прием на девушке – менеджере фирмы, с которой мы также сотрудничаем. Сразу заметил заинтересованный взгляд, когда зашел в костюме. Я начал постоянно говорить «ты», откровенно разглядывать ее, шутить, говорить хамским тоном, поглаживал стол, затем свое колено – отношение сразу стало более доверительным. Девушка невпопад смеялась, интонации ее голоса были заигрывающие. Я потребовал дать отсрочку. Когда ушел, она два раза перезванивала, что-то уточняя, при этом постоянно смеялась и говорила тем же заигрывающим голосом.

Потом отработал срыв дистанции, ржание и пошлый анекдот на человеке, в разговоре с которым раньше не удавалось слово вставить. Заметил удивление, желание отодвинуться и повышенное внимание к тому, что говорю.

Понял что получил очень хорошую технику, направленную на срыв устоявшегося шаблона общения, – строгий черный костюм настраивает другого человека на официальное общение, а ты неожиданно срываешь дистанцию, пошло шутишь, громко ржешь, похлопываешь по плечу и говоришь «ТЫ». Собеседника все это вводит в легкий ступор, замешательство, он проявляет уступчивость.

Юмор, сатира, сарказм, насмешка, стеб, глумеж, ржач, ирония – все это грани одного-единственного таланта.

Те, кого в обществе считают занудами, чаще всего на самом деле не зануды.

Они просто боятся, что их не поймут. Или поймут неправильно. И поэтому с маниакальной обстоятельностью растолковывают все детали. Или выспрашивают занудно, чтобы не сочли дураками. В результате слишком серьезного отношения к жизни и к словам (как бы мне не облажаться!) происходит именно это – их начинают считать занудами.

Юмор – прежде всего легкость. Точность определений, легкость формулировок, способность взглянуть под другим углом на привычные картины и образы.

Кто такой НАСМЕШНИК?

Насмешник – это тот, кого в любой компании слушают, затаив дыхание.

Насмешник – это тот, кого всегда рады видеть даже те, кто его осуждают.

Насмешник – это тот, кого выделяют женщины из любой толпы.

Насмешник – тот, чьего злого языка боятся враги.

Насмешник – это тот, чьи шутки возвращают силы и веру друзьям.

В общем, насмешник – это тот, кто владеет самым замечательным инструментом и самым грозным оружием на свете – юмором и насмешкой. Это обоюдоострый клинок – режет в обе стороны.

Первое правило Насмешника – легкость.

Ко всему надо относиться ЛЕГКО – даже к самому тяжелому. Я расскажу историю про Насмешника и синелапых…

Один Насмешник был в конфронтации с синелапыми. Его взяли на входе в помещение за шиворот и приставили к горлу нож. Насмешник усмехнулся и сказал: «Если б ты хотел меня зарезать, я бы уже был двухсотым. А если хочешь поболтать, отпусти воротник и убери нож». Синелапые заржали: «Крутой фраер!», но напряжение было снято.

Когда Насмешнику однажды приставили к затылку пистолет и спросили: «Страшьно тэбэ умырат ?» Насмешник засмеялся разбитыми губами и сказал: «Умирать не страшно! Жить страшнее! Но самое страшное – не это. Тараканов боюсь очень!» А потом смеялся вместе с теми людьми, которых полагалось бы бояться.