Паоло Мантегацца - Физиогномика и выражение чувств

Глаза имеют различную степень блеска, который может сильно изменять их выражение. У человека смеющегося, говорящего или мыслящего глаз сильно блестит; у людей тупых, слабых или больных он имеет мало блеска, а у умирающих взгляд бывает иногда почти совсем потухший. Блеск глаз заслуживает внимательного исследования, так как это один из наиболее важных и самых темных элементов в учении о глазе. Пока наши сведения на этот счет ограничиваются тем, что блеск находится в зависимости от строения роговицы, от изменения выпуклости под влиянием глазных мышц, от влаги, отделяемой глазом, и преимущественно от легкой пелены слез, покрывающей всю наружную поверхность глазного яблока.

Брови, веки и ресницы – элементы второстепенные; но и они могут изменять выражение физиономии.

Брови бывают густые, очень густые, или же более редкие настолько, что едва видны. Вообще мы считаем красивыми брови умеренно густые, правильно изогнутые в дугу, изящно очерченные и с волосками равномерной длины. У мужчины мы предпочитаем более резкие брови, а у женщины – более деликатные, так как эти две формы являются выражением естественного полового различия.

Очень густые брови, в особенности когда они сливаются вместе, придают лицу выражение энергии, которое может доходить до степени суровости и свирепости. Напротив, когда они почти не заметны, то это сильно вредит выразительности глаз и является безобразным признаком.

С возрастом, центральные волоски бровей удлиняются и иногда отчасти даже прикрывают глаз, образуя таким образом нечто в роде щетинистых пучков, придающих лицу то суровый, то почтенный вид.

Лафатер придавал бровям большое значение, как критерию для определения характера [33].

Часто брови уже сами по себе определяют характер, как это доказывают портреты Тассо, Леона Баттиста Альберти, Буало, Тюренна, Ле Февра, Апелля, Оксанстерна, Кларка, Ньютона и др.

Брови слегка дугообразные соответствуют скромности и простой молодой девушки.

Брови, расположенные по прямой линии и горизонтально, составляют принадлежность мужественного и сильного характера. Если в одной половине своего протяжения они горизонтальны, а в другой коротки, то это означает, что сила духа соединена с простодушной добротою.

Я никогда не видел ни одного глубокого мыслителя, ни одного твердого и рассудительного человека с тонкими бровями, которые расположены очень высоко и разделяют лоб на две равные части.

Тонкие брови – верный признак апатии и вялости.

…

Чем более они надвинуты к глазам, тем характер серьёзнее, глубже и солиднее. Чем выше положение бровей, тем более характер проигрывает в силе, твердости и смелости.

Не смотря на мой глубокий скептицизм относительно всех физиономических выводов, поскольку они основаны на анатомических данных, а не на мимике, признаюсь, что в сфере моего личного опыта я всегда находил верными толкования Лафатера, относящиеся к бровям. Они так подвижны и находятся в такой тесной и неразрывной связи с глазами и с умственным развитием, что при изучении их морфологии на одной и той же расе и с разумной осмотрительностью можно, по всей вероятности, найти в них верный критерий для постановки психического диагноза.

Бюффон также писал:

После глаз, из всех черт лица лучше всего характеризуют физиономию брови; так как по своей природе они отличаются от других частей лица, то в силу этого контраста они резче выделяются и больше обращают на себя внимание, чем все остальные черты; брови имеют тоже значение, что и тень в картине, заставляющая сильнее выступать цвета и формы.

Веки бывают более или менее длинными, широкими, мясистыми, открытыми и т. п. Но самую важную их особенность составляют ресницы, расположенные на свободных краях. Ресницы могут быть короткие, неправильные или, наоборот, длинные, правильные и, наконец, щетинистые. Мы находим красивыми длинные ресницы, отбрасывающие тень на щеки; такие длинные ресницы – один из самых грациозных признаков андалузских женщин.

В последнее время никто так хорошо не изучил носа с морфологической точки зрения, как Топинар.

Эта почти неподвижная часть лица имеет, однако, большое значение, как этнический признак и как эстетический элемент лица. По одному только носу можно определить расу, в другом случае нос может испортить самую красивую наружность. По этому артисты справедливо называют его «украшением лица», и Лафатер, пожалуй, был прав, сказав, что красивый нос никогда не встречается на безобразном лице. Можно, прибавляет он, быть уродом и иметь красивые глаза; но с правильным носом непременно гармонируют и остальные черты лица. На множество красивых глаз приходится один безукоризненный нос.

По мнению знаменитого швейцарского физиономиста, красивый нос должен иметь следующие качества:

a) его длина должна быть равна длине лба;

b) он должен иметь легкое вдавление у своего корня;

c) спереди дуга его должна быть широкой и почти параллельной с обеих сторон; но посередине ширина ее должна быть немного больше;

d) кончик носа не должен быть ни твердым, ни мясистым; нижний контур должен иметь правильное и резкое очертание, не будучи ни чересчур острым, ни слишком тупым;

e) при взгляде en face, крылья носа должны выступать отчетливо, а ноздри должны быть красиво очерчены снизу;

f) в профиль нижняя часть носа должна составлять не более трети его длины;

g) ноздри должны оканчиваться более или менее заостренно и округляться сзади; они должны быть слегка выгнуты, и профиль верхней губы должен разделять их на две равные части;

h) бока носа должны образовать род перепонки;

i) вверху нос должен почти сливаться с глазничным сводом, а ширина его подле глаз должна быть не менее половины дюйма.

Многие из этих особенностей еще спорны. Вообще же наши эстетические суждения относительно носа почти всегда безошибочны, потому что они основаны на непреложных законах эволюции и органической морфологии.

Мы, люди высших рас, находим дурными носы, похожие на нос обезьяны, а также курносые, сплюснутые или очень малые носы, ноздри которых не имеют почти параллельного расположения и поперечное сечение которых представляется в виде цифры 8. В этом случае, в силу своего отвращения к атавизму, мы приносим в жертву даже законы геометрии; уж скорее мы признаем красоту в женщине с носом чрезмерно большим, чем примиримся с курносым. В Италии большой нос (в особенности так называемый орлиный) называется аристократическим – быть может потому, что длинноносые завоеватели, греки или латиняне, победили первобытных обитателей с маленьким носом.

Натурально, мы считаем безобразным всякий нос, при котором нарушаются законы симметрии или гармоническая соответственность с прочими частями лица. Никем, разумеется, не может быть признан вполне красивым нос слишком большой, или слишком малый, или кривой.