Татьяна Зинкевич-Евстигнеева - Он и Она: тайный шифр сказки отношений

Вначале не было ни неба, ни земли, а существовали только воды. Пресные, персонифицированные богом Апсу, и соленые, океанические, символизируемые богиней Тиамат. Смешавшись между собой, они породили весь мир. Апсу был отцом, Тиамат – матерью богов. Так сказано в шумерской поэме «Энума Элиш». В египетской мифологии рождение всего сущего и богов также случилось из воды – вод Нун, символизировавших первобытный Хаос.

В скандинавской мифологии, из Мировой Бездны, покрытой льдом, корова Аудумла вылизала из ледяных камней великана Имира. Она кормила его своим молоком, и он сам по себе породил следующее поколение – под мышками и в ногах.

В разных мифах, в разных культурах – разные формы сотворчества бога и богини. Но во всех случаях появляется новая жизнь.

Женщина и мужчина на четвертом уровне отношений могут быть посвящены в Тайну Созидания новой жизни, приобщены к мифу о сотворении мира. Конечно, если к этому уровню они – мудрецы, познавшие друг друга, тонко настроенные друг на друга. Поэтому нередко в сказках мы встречаемся с «молодыми родителями» «преклонного возраста»: «Жили были старик со старухой и был у них маленький сыночек, смышленый не по годам». В данном случае старость родителей символизирует их мудрость, жизненный и духовный опыт; то есть старость – отражает психологический, а не физиологический возраст.

Сказочные старик со старухой олицетворяют родителей, приобщенных к мифу о сотворении мира. В данном контексте, старик со старухой – это мужчина и женщина, ГОТОВЫЕ быть родителями. Они могут сотворить новую жизнь не только из собственной плоти, но также из теста, снега, глины, из чего угодно. Здесь прослеживается божественная природа создания новой жизни. Боги могут вдохнуть жизнь во что угодно. Это метафора зрелых родителей. Рожденные ими дети становятся для них большими помощниками.

«В некотором царстве, в некотором государстве жил старик со старухой. Жили они бедно: у них только лошаденка была. Вот старик поехал пахать, а старуха собрала ему поесть в кошелку: хлеба, соли, пшена в мешочек и кувшин воды. Приехал старик в поле, запряг лошадь в соху и начал пахать. Пахал-пахал, уморился. оставил лошадь в борозде, а сам сел, хлебушка кусочек отломил, посолил и ест. Ну, и плеснул воды из кувшина. Ел-ел, поглядел на солнце – и как чихнет, открыл глаза – перед ним стоит мальчик с пальчик в золотой шапочке и говорит: «Батюшка, ты отдохни, а я пойду пахать!». [26]

Так благодаря старухиной заботе, хлебу, соли, воде, солнцу и финальному чиху старика появился Мальчик с пальчик – сообразительный сыночек-помощник, меняющий качество жизни не только родителей, но и их односельчан.

В понимании смысла отношений мужчины и женщины на четвертом уровне нам с вами поможет древняя сказка «Снегурушка»:

«Жили-были старик со старухой; у них не было ни сына, ни дочери. Вот они лежат на печи, а дед и говорит бабке: «Я что придумал: поди принеси снегу». Принесла бабка в решете снега. Толкли, толкли они снег и вытолкли Снегурушку. Посадили ее печурочку, она высохла и стала расти не по дням, а по часам. Быстро выросла – к весне уже девушка. Узнали в деревне, что у деда с бабкой Снегурушка, и пришли две девушки: «Отпустите Снегурушку в лес по ягоды». Раз двадцать просили. Сжалился дед, и отпустил дочку. Бабка дала ей чашечку, шанежку, и пошли девушки в лес. Пришли они, сели есть, а Снегурушка рвет ягодки и в чашечку кладет. Смотрят, полная у Снегурушки чашечка, а у них ничего нет. Обидно стало, и убили они Снегурушку. Убили, чашечку разбили, ягоды разделили, шанежку съели. тело же закопали под кусточком и еще прутиком пристегнули, ну и пошли домой. «А где наша Снегурушка?» – «Не знаем, потерялась». Поплакали, поплакали дед с бабкой – делать нечего.

Вдруг по этому лесу ехал купец, а с ним сынок маленький. Увидел – прутик под кусточком растет: «папа, срежь прутик, сделай мне дудочку, я на ней играть буду». Срезали ему прутик, сделали дудочку, он начал на ней играть, а она запела:

Ехали, ехали, мальчик все играет и играет. К деревне подъехали, вздумали отдохнуть, как раз к деду с бабкой заехали. дедушка накормил лошадей, бабушка самоварчик поставила. а мальчик сидел на крылечке. Взял он эту дудочку, заиграл, она и запела песенку. Вот бабушка слушает: «Ох, как хорошо играет! Дай и я попробую». Взяла – а дудочка:

Старуха как услышала, так обомлела: «Ох, что такое! Старик, поиграй!». Старик взял дудочку и она заиграла:

Народу собралось, все слушают, и подружки тоже прибежали. Бабушка одной из них и дает дудочку, а она как хватит дудочку о землю: «Не буду я играть!». Дудочка и разбилась, а в ней Снегурушка живая сидела… Дед с бабкой обрадовались – сколько для них счастья!

Подружек тех наказали сурово, а купец с сыном напился чаю и поехал дальше в город на ярмарку». [27]

Здесь дед и бабка символизируют зрелых мужчину и женщину, готовых стать родителями. У них уже давно нет проблем во взаимоотношениях, так как они давным-давно познали друг друга. Во всяком случае, на первых трех уровнях.

Итак, два творца создают свою Снегурушку из снега. Помните, в шумерском, египетском мифах жизнь появляется из воды, а в скандинавском – изо льда. В сказке зашифрована интереснейшая технология создания новой жизни: «Толкли, толкли они снег и вытолкли Снегурушку. Посадили ее печурочку, она высохла и стала расти не по дням, а по часам».

«Толочь снег» , в данном случае, символизирует сексуальную близость, окрашенную глубинными чувствами и творческими мыслями. В древности супруги, собиравшиеся зачать ребенка, во время близости должны были мысленно и эмоционально сосредоточиться на будущем ребенке, представлять его здоровым, счастливым, реализованным. «Толочь снег» символизирует также сильное взаимное желание мужчины и женщины продолжить свой род, породить новую жизнь. В этом случае происходит «желанное зачатие». «Толочь снег» – это шифр древнего сакрального ритуала призывания души будущего ребенка. Рассчитав время зачатия, мужчина и женщина во время близости произносили определенные слова и звуки, совершали действия, которые должны были помочь душе будущего отпрыска отыскать своих родителей. Технология ритуала утеряна, но некоторые ее элементы рассеяны по сказкам.