Елена Конюхова - Шизоидность: ?!

М. некоторое время работал без срывов. Однако постепенно в нем вновь стала накапливаться раздражительность, и он вновь бессознательно искал поводы для ее внешнего выражения, для разрядки, в том числе и через конфликты с другими людьми.

Для М. было крайне необходимо следующее:

а) глубокая эмпатия, взаимопонимание, многочасовые разговоры по душам с любым человеком, лишь бы эти разговоры были задушевными, искренними, где центральное внимание было бы приковано к нему;

б) конфликты – в том случае, если он долго не испытывал эмоциональной разрядки, эмпатии.

Однако у руководителей фирмы попросту не было времени для длительных разговоров по душам. В силу этого у М. накапливалась раздражительность, недовольство руководством фирмы.

М. тонко чувствовал людей, особенно тех, от которых он зависел, с которыми мог пойти на конфликт и тех, с которыми на конфликт нельзя было идти ни в коем случае. В этих ситуациях он все-таки умел себя сдерживать.

При оценке М. важно отметить его высокую интуитивность. Он мог чувствовать те моменты, когда начальство с ним беседовало искренне, а когда просто деликатно выслушивало. И он даже говорил, что глаза тех людей, с которыми он беседует позволяют безошибочно определять, когда они говорят искренне, а когда между их мыслями и словами существует противоречие: «Я это вижу по глазам, я читаю людей с полуслова». В действительности так и было: он безошибочно определял истинное отношение к себе окружающих.

У М. были проблемы во взаимоотношениях в семье с женой, с родителями. В известном смысле он был человеком, преданным своему делу, но не учитывающим в полной мере свои обязательства перед близкими людьми. Он мог потратить свою заработную плату на оплату курсов повышения квалификации, на приобретение программных средств к компьютеру, в то время, когда его семья жила более чем скромно. Он проживал на жилплощади своей жены. Квартира эта не принадлежала жене, а была предоставлена ее родителями на время – до того момента, когда они приобретут свое жилье. Однако он практически ничего не делал для того, чтобы заработать на квартиру, чтобы получить свое жилье. Все это делала жена. Естественно, она во многом была недовольна мужем. В то время как коллеги М. зарабатывали на двух, трех работах, выбирали наиболее экономичные решения своих жилищных и иных проблем, М. с маниакальным упорством занимался самосовершенствованием в психологии, отвергая все известные ему психологические школы, методы работы с людьми.

Практически большую часть житейских вопросов за него решала жена. Психологические особенности М. сродни особенностями младенца, который кричит и требует внимания. Но у М. этот крик был высокоинтеллектуальным, его переживания высокой степени интенсивности порой были непонятны окружающим, и оставались лишь частью его внутреннего мира. Он требовал внимания к себе и своим переживаниям, если же этого внимания не было, то он уходил в себя, закрывался, становился нелюдимым.

Оценивая профессиональные способности М., следует отметить, что он был одновременно и профессионалом высокой пробы и человеком, который в ситуации, где требовались определенные, конкретные решения, не способен был их принять. Он не мог сделать однозначный вывод: брать или не брать человека на работу, он был не способен написать понятные потребителю психологические профессиональные характеристики.

В то же время М. в отдельных случаях мог показать чудеса профессионализма в оценке людей. Но ему было необходимо время для углубленного исследования человека, которым реально психолог попросту не обладает. Попадая в подобную ситуацию, когда надо было быстро обследовать массу людей, написать психологическую характеристику на каждого и глубоко разобраться в каждом, он раздражался, у него возникал внутренний конфликт, он попросту не выполнял свои профессиональные обязанности.

М. хотел оценивать каждого человека в соответствии со своими профессиональными взглядами, со своими мерками, не учитывая объективно складывающуюся ситуацию. И он не желал подстраиваться под других, пытаясь отвоевать, защитить свою индивидуальность.

Одна из существенных психических особенностей М. заключалась во внутренней неудовлетворенности собой. По-своему это был несчастный человек. Но по результатам исследования внутренняя неудовлетворенность собой часто характерна для лиц с выраженным «акме», для профессионалов высокой пробы. Так, А. В. Садкова отмечает: «Среди профессионалов высокого уровня лица с низкой самооценкой чаще находят резервы профессионального саморазвития, достижения «акме» внутри себя, предъявляя к себе более высокие требования. В силу этого они реже бывают довольными собой, но именно эта внутренняя неудовлетворенность толкает их к новым профессиональным успехам» (Садкова А. В., 1998, с. 20).

М. относился к профессионалам данного типа. Психастеничность, психопатичность были присущи ему в полной мере. Но попробуем ответить на вопрос: был ли прав М. как человек, как личность, как профессионал. По-своему – и только по-своему – он прав, отстаивая взгляд на то, что каждый человек является Личностью с большой буквы и требует особого внимания. Нельзя допускать ошибки при психологической оценке человека. Но данный взгляд, данный подход не учитывал тех реальностей, которые сложились в жизни, а именно:

Во-первых, потребитель хочет видеть не противоречивые душевные переживания психолога, его догадки, а реальный вывод, который понятен, который соответствует тому формально-логическому мышлению, которое сложилось у большинства людей – плохой человек или хороший, а не одновременно – и плохой, и хороший.

Во-вторых, М. не хотел видеть те реалии, которые складываются в процессе практической работы психолога: необходимость в ограниченный промежуток времени сделать определенные выводы. И эта работа порой принимает характер не творчества, а конвейерного производства. М. же отстаивал свое право на творчество всегда. Прав ли он? Правы ли те люди, с которыми он вступал в конфликт?

Интересно проанализировать самооценку шизоидов. Они понимают свои проблемы, осознают тот факт, что порой они не от жизни сей, свою оторванность от других, они хотели бы преодолеть эмоциональную дистантность с окружающими, хотели бы быть естественными, как все. Однако, точно констатируя, что по каким-то причинам они другие, при этом просто не могут быть иными. Они страдают от недопонимания, однако нередко это только констатация факта. Моральные установки шизоидов причудливы и не всегда понятны типичному человеку. Приведем конкретный пример.

Студент М. учился в одном из престижных ВУЗов Москвы, всегда садился на первые ряды в лекционных залах. Слушал внимательно, жадно, много писал, качественно готовился к выступлениям на семинарах, зачетах. Его выступления всегда отличались двумя особенностями: во-первых, глубиной и нестандартностью; и во-вторых, наряду с этим, наличием каких-то детских умозаключений и суждений, которые с улыбкой воспринимались как окружающими, так и преподавателями.