Елена Конюхова - Шизоидность: ?!

Перед русской душой открываются дали, и нет очередного горизонта перед духовными ее очами. Русская душа сгорает в пламени искания правды, абсолютной, Божественной правды и спасения для всего мира и всеобщего воскресения к новой жизни. Она вечно печалится о горе и страдании народа и всего мира, и мука ее не знает утоления. Душа эта поглощена решением конечных, проклятых вопросов о смысле жизни. Есть мятежность, непокорность в русской душе, неутолимость и неудовлетворимость ничем временным, относительным и условным. Все дальше и дальше должно идти к концу, к переделу, к выходу из этого «мира», из этой земли, из всего местного, мещанского, прикрепленного. Не раз уже указывали на то, что сам русский атеизм религиозен. Героически настроенная интеллигенция шла на смерть во имя материалистических идей. Это странное противоречие будет понято, если увидеть, что под материалистическим обличием она стремилась к абсолютному. Славянский бунт – пламенная, огненная стихия, неведомая другим расам. И Бакунин в своей пламенной жажде мирового пожара, в котором все должно сгореть, был русским, славянином, был мессианистом. Таков один из тезисов о душе России. Русская народная жизнь с ее мистическими сектами, и русская литература, и русская мысль, и жуткая судьба русских писателей, и судьба русской интеллигенции, оторвавшейся от почвы и в то же время столь характерно национальной, все, все дает нам право утверждать тот тезис, что Россия – страна бесконечной свободы и духовных долей, страна странников, скитальцев и искателей, страна мятежная и жуткая в своей стихийности, в своем народном дионисизме, не желающем знать формы.

А вот и антитезис. Россия – страна неслыханного сервилизма и жуткой покорности, страна, лишенная сознания прав личности и не защищающая достоинства личности, страна интересного консерватизма, порабощения религиозной жизни государством, страна крепкого быта и тяжелой плоти… Россия не любит красоты, боится красоты, как роскоши, не хочет никакой избыточности. Россию почти невозможно сдвинуть с места, так она отяжелела, так инертна, так ленива, так погружена в материю, так покорно мирится со своей жизнью… Везде личность подавлена в органическом коллективе. Почвенные слои наши лишены правосознания и даже достоинства, не хотят самодеятельности и активности, всегда полагаются на то, что другие за нас сделают… Иным кажется, что Россия обречена на рабство и что нет выхода для нее к свободной жизни. Можно подумать, что личность не проснулась не только в России консервативной, но и в России революционной, что Россия все еще остается страной безличного коллектива. Но необходимо понять, что исконный русский коллективизм есть лишь приходящее явление первоначальной стадии натуральной революции, а не вечное явление духа.

Как понять загадочную противоречивость России, эту одинаковую верность взаимоисключающих о ней тезисов?»

Поставив так вопрос, не склоняется ли Н. Бердяев к мнению о природной предрасположенности русского народа к имманентной противоречивости, которая сродни эффекту «двойного зажима»? Ведь дальше он более конкретно рассматривает эту противоречивость. По его мнению, это связано с противоречивостью мужского и женского начала в русской душе, с тем, что безграничная свобода оборачивается рабством, с противоречивостью между святостью и честностью («воруют в России, воруют») и др. По мнению Н. Бердяева, даже «в русском религиозном сознании есть коренной дуализм». Применительно к России «…это – веками воспитанный дуализм, вошедший в плоть и кровь, особый душевный уклад, особый путь».

Есть много общего между рассуждениями Н. Бердяева о сущности русского народа и результатами обследования крестьянства. И это не случайно: Россия 150 лет назад была крестьянской страной. Нынешний крестьянин несет на себе отпечаток психологии своих предков. Скорее всего, такой была Русь издревле. Не случайно на Руси не было рабства: коллективность сознания, эмпатичность, сильная эмоциональная, духовная зависимость людей друг от друга просто не позволяла русским относиться к другим людям как к вещи, как к скоту.

Многие русские традиции как будто специально созданы для преодоления эффекта «двойного зажима», достижения эффекта маятника, который оказывает благотворное влияние на психическое самочувствие людей определенного типа. Так, кулачные бои, а затем братание молодых людей – типичный пример соответствия данной традиции эффекту «двойного зажима». Любовь, сострадание и ненависть; духовность, святость и грубое стяжательство; самопожертвование во имя Родины и воровство без зазрения совести; безропотная покорность и жуткость в своей стихийности и т. д., и т. п. – все это характерно для российского народа. Перечисленные духовные странники (Раскольников, Мышкин, Верисилов и др.) обладают шизоидными чертами. Причем, это и тяжелая шизоидность (Раскольников) и еле заметная, духовно возвышенная, с элементами внутреннего терзания и даже мученичества (П. Безухов, князь Андрей). При этом, естественно, шизоидные черты не являются определяющими в облике данных героев. Определяющими являются их нравственные искания, пылкость души, свобода духа… Русский герой всегда находится в искании, он полон внутреннего напряжения, готовности к решениям, далеким от меркантильности.

Рассуждения Н. Бердяева актуальны и в связи с особой ролью на Руси странников. И сейчас те, кого когда-то считали «то скитальцами, то отщепенцами», имеют особый вес на Руси. Так, А. Солженицын пережил периоды отлучения и изгнания, познал и скитания вдали от Родины, выстрадал особое отношение к себе российского народа. Не всегда это отношение ровное, но то, что данная личность имеет право на особое мнение у нас в стране, признают даже его противники.

Как мало в настоящее время на Руси истинных скитальцев, хотя возможно они есть, но больше пишут не о них…

«Двойной зажим» более характерен для российских крестьян. И это чувствуют, признают многие практики и политики. Не случайно В. И. Ленин писал о крестьянах, как о колеблющихся элементах между пролетариатом и буржуазией. Вот одна из его мыслей: «Мелкий буржуа находится в таком экономическом положении, его жизненные условия таковы, что он не может не обманываться… Самостоятельной «линии» у него экономически быть не может. Его прошлое влечет его к буржуазии, его будущее к пролетариату. Его рассудок тяготеет к последнему, его предрассудок (по известному выражению Маркса) к первой» (Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 34, с. 40). Экономически мелкий буржуа, крестьянин колеблется, но это колебание обусловлено и психологически , оно вытекает из эффекта «двойного зажима» у крестьян.