Виктор Шапарь - Современный курс практической психологии, или Как добиваться успеха

Пример путаницы, которая может иметь место из-за того, что мы просим не делать чего-то, можно увидеть в истории, рассказанной одной женщиной на семинаре, посвященном ясному выражению просьб. Она вспомнила, как за три недели до этого сказала своему мужу, что не хочет, чтобы он проводил так много времени на работе. Чуть позже она была просто выведена из себя тем, что он записался в группу гольфа.

Говоря своему мужу о том, чего она не хочет, она, несомненно, не могла дать понять, чего она желает. Она высказала просьбу неправильно. А ведь можно было просто сказать: «Я была бы рада, если бы ты хотя бы один вечер в неделю проводил дома со мной и детьми».

В дополнение к тому, что мы просим именно о том, чего хотим, во время общения, мы выражаем просьбу на языке конкретных действий, избегая неопределенных, абстрактных выражений. Это повышает вероятность того, что люди смогут откликнуться на них.

Например, начальник поворачивается к своему подчиненному и искренне говорит: «Я хочу, чтобы вы чувствовали себя свободно в моем присутствии». Однако этим утверждением начальник только сказал, как он хочет, чтобы его подчиненный себя чувствовал, но не объяснил, что подчиненный мог бы делать, чтобы чувствовать себя так. Утверждение же типа «я хотел бы, чтобы вы мне сказали, как я мог бы себя вести, чтобы вы чувствовали себя свободно в моем присутствии» выражало бы конкретное действие, которое подчиненный может выполнить.

Приведем другой пример: женщина, которая хочет, чтобы муж хвалил пищу, которую она готовит. Когда он ничего не говорит, она заявляет: «Ты никогда не говоришь ничего хорошего о моем умении готовить». Он отвечает: «Я ем все, что ты готовишь, не так ли?» Она интерпретирует его высказывание как критику. Но он воспринимал его как одобрение и не понимал, почему она так реагирует на то, что он сказал. Все это подчеркивает важность четкого объяснения того, что мы хотели бы, чтобы люди сделали или сказали, проявляя благодарность, понимание и поддержку, которую мы желаем получить.

Чтобы помочь людям не воспринимать наши просьбы как требования, особенно важно избегать выражений, отрицающих выбор. Имеются в виду слова типа «должен» (как во фразе «есть некоторые вещи, которые ты должен делать, нравится тебе это или нет»), «не можешь», «обязан», «придется». Такие выражения легко принять за требования. Их использование скрывает ответственность за наши действия.

Однажды в ходе тренинга, где рассматривалась проблема опасности выражений, показывающих, что у нас нет выбора, одна женщина гневно заявила: «Но есть некоторые вещи, которые ты обязан делать, нравятся они тебе или нет. И я не вижу ничего дурного в том, что говорю своим детям, что есть вещи, которые они обязаны делать». На просьбу тренера привести какой-нибудь пример того, что она обязана делать, она ответила: «Это очень просто. Когда я сегодня вечером уеду отсюда, я должна буду идти домой и готовить ужин. Я ненавижу готовить! Я ненавижу это, но я делаю это изо дня в день вот уже двадцать лет, даже когда я устала как собака, потому что это одна из тех вещей, которые я должна делать».

В ответ ей было сказано, что, научившись говорить и думать от сердца, она сможет находить другие возможности разрешения проблемы. Придя домой, женщина заявила семье, что больше не хочет готовить. Тогда старший сын подумал: «Отлично. Теперь, может быть, она перестанет жаловаться за столом».

Используя подобную форму общения, мы стараемся избегать выражений, которые делают неясной ответственность за наши действия. Мы отрицаем эту ответственность, когда видим причину наших действий:

• в действиях других («Я стукнул ребенка, потому что он выбежал на улицу»);

• в неясных, безличных силах («Я убрала свою комнату, так как это было необходимо»);

• в нашей психологии, истории, условиях, диагнозах или личной истории («Я пью, потому что я алкоголик»);

• в диктате авторитетов («Я солгала клиенту, так как это мне велел сделать начальник»);

• в групповой оценке («Я начал курить, потому что все в группе курят»);

• в официальной политике, правилах и регуляциях («Я ставлю оценки ученикам, так как это наша школьная политика»);

• в социальных, половых, возрастных ролях («Я ненавижу ходить на работу, но делаю это, так как я отец, муж»);

• в неконтролируемых импульсах («Меня охватило желание съесть конфету»).

Мы можем помочь другим верить в то, что наша просьба – это просьба, а не требование, добавляя к ней несколько слов, которые показывают: мы хотим, чтобы человек делал то, о чем мы просим, только если он желает это делать. Так, мы можем сказать: «Вы бы не хотели накрыть на стол?» вместо: «Я хотел бы, чтобы вы накрыли на стол». Тем не менее наиболее действенный способ показать, что наши просьбы не являются требованиями, – это проявление эмпатии к людям, когда они этих просьб не выполняют.

И вот только теперь мы готовы рассмотреть, как отвечать с эмпатией на высказывания других. Эмпатия означает уважительное и правильное понимание того, что другие видят, чувствуют, в чем нуждаются и о чем просят.

Уважительное понимание чувств других людей не означает, что мы согласны с их мнением. Это не означает, что мы будем делать то, о чем нас просят. И это также не означает, что нам должно нравиться то, что они говорят. Наше уважение обнаруживается в нашем внимании, которое полностью направлено на то, о чем нам говорят в данный момент. Это требует очищения нашего сознания от всякой предвзятости и предубеждений, которые мы можем иметь по отношению к говорящему. Наша эмпатия по отношению к другим людям не требует, чтобы они были грамотны в выражении того, что происходит с ними. Именно тогда, когда люди больше всего нуждаются в нашей эмпатии, в соединении с тем, что происходит в их душе, они чаще всего не могут обеспечить хороший контакт с нами. Иногда они молчат, боясь выразить то, что с ними происходит. В других случаях они выражают свои внутренние переживания тем, что критикуют и осуждают нас.

Когда мы используем данную форму общения, для нас не имеет значения, как другие отвечают нам. Мы «надеваем» свои «сочувствующие уши» и настраиваем свое внимание на то, что происходит с ними, и на то, что могло бы обогатить их жизнь. Это значит, что мы направляем свое внимание на то, что другой человек видит, что он чувствует, на его неудовлетворенные потребности, порождающие его чувства, и то, чего человек хотел бы от нас.

Когда мы воспринимаем высказывания таким образом, мы не оказываемся во власти того, что нам говорят другие люди. Мы можем лишиться своей человечности по отношению к другим людям только тогда, когда нас одолевают уничижительные образы этих других и мы начинаем думать, что с ними что-то не так.