Виктор Шапарь - Современный курс практической психологии, или Как добиваться успеха

Влияние на нас эмпатии со стороны окружающих можно описать следующим образом: когда кто-то слушает тебя без осуждения, без попытки взять на себя ответственность за тебя, без попытки переделать тебя по шаблону – это потрясающе… Когда меня выслушали и я был услышан, я способен воспринять свой мир по-новому и начать действовать. Изумительно, как обстоятельства, которые кажутся непреодолимыми, как бы растворяются, когда кто-то тебя слушает. Когда ты услышан, проблемы, которые, кажется, невозможно развязать, становятся разрешимыми.

Когда другие люди делятся с нами чем-то, что для них эмоционально значимо, мы часто чувствуем сильную потребность объяснить свою позицию, дать совет, успокоить или выразить свои чувства. Эмпатия же требует удержания полного нашего внимания на высказываниях другого человека и предоставления ему пространства и времени, в которых он нуждается для выражения себя и обретения ощущения, что он понят.

Психологи выделяют следующие наиболее распространенные попытки что-то сделать, которые мы предпринимаем вместо того, чтобы побыть с другим человеком так долго, насколько это требуется для полноценной эмпатии:

• совет: «Я думаю, тебе следует…»;

• соревнование: «Это еще что, подожди, вот я тебе расскажу, что случилось со мной…»;

• поучение: «Это может стать очень позитивным опытом для тебя»;

• отрицание: «Это не твоя вина, ты сделал все, что мог»;

• рассказывание историй: «Это напоминает мне о времени…»;

• подбадривание: «Встряхнись! Не будь таким мрачным!»;

• сочувствие: «О, ты так несчастен!»;

• сбор информации: «Когда это началось?».

Бывает полезно проверить, нуждается ли человек в совете или утешении, прежде чем их предлагать. Многие из нас делают ложное предположение о том, что нас просят о совете или утешении. Это обескураживающе действует на собеседников, желающих получить эмпатию, а вовсе не это.

Когда окружающие нечетко выражают свои наблюдения, чувства, потребности и просьбы, мы тут же переводим их сообщение из любой формы, в которой оно было выражено, на язык общения. Для того чтобы сделать это, мы настраиваем свое внимание на наблюдения, чувства, потребности и просьбы, которые, как мы считаем, были выражены в сообщении. Если мы не уверены, что правильно поняли (или же когда говорящий показывает, что он хотел бы получить подтверждение нашему пониманию), мы можем словесно выразить то, как мы поняли, давая говорящему возможность скорректировать наше понимание.

Практикуясь таким образом настраиваться на глубинное понимание посылаемых нам сообщений, мы скоро делаем вывод, что за пугающими словами стоят люди с нереализованными потребностями, просящие нас что-то сделать для улучшения их существования. Например, если кто-то, с кем вы работаете, говорит вам: «Ты плохо играешь в команде», и вы не знаете, что вы сделали такого, что могло вызвать такую реакцию, можете начать с переключения своего внимания на наблюдения, которые могли быть сделаны этим человеком. Обычно у нас есть какие-то предположения, на какие наши действия могут так отреагировать. Так, вы можете догадаться, что этот человек отреагировал на то, что вы не пригласили его на какое-то собрание. Если вы не уверены, что ваше предположение верно, можете проверить это с помощью высказывания типа: «Вы говорите о том, что я не пригласил вас на утреннее собрание?» Если же у вас нет никаких предположений о том, на что реагирует этот человек, вы, возможно, скажете: «Я смущен и не знаю, что вы имеете в виду. Я был бы признателен, если бы вы сказали мне, что я сделал такого, что позволило вам увидеть меня таким образом». Важно, когда спрашиваешь об этом, предварить просьбу описанием своих чувств. Просто вопрос «Что я сделал?» без уточнения чувств, стоящих за ним, увеличивает вероятность того, что ваш вопрос будет воспринят как акт агрессии.

Нам также необходимо умение настроиться на то, что люди нас просят, в связи с тем, что они чувствуют и в чем нуждаются. Например, представьте: друг говорит вам – он обескуражен тем, что не был принят на должность, которую очень хотел занять. Мы проэмпатировали его обескураженность и поняли, что он хотел бы от нас чего-то еще, кроме эмпатии. Тогда мы можем предположить, чего он хочет, и проверить это, сказав: «Ты хотел бы, чтобы я предложил тебе другую должность, которая могла бы тебя заинтересовать?» или «Я расстроен, что ты не получил работу. Могу ли я тебе чем-нибудь помочь?»

В целом это хороший принцип – предоставить другим возможность полностью выразить свои переживания и потребности и дать почувствовать, что мы их поняли, еще до выяснения того, о чем они просят. Если мы начнем делать то, о чем просит человек, до того, как он осознает, что его чувства и потребности полностью поняты, мы можем легко создать у него впечатление, что спешим и в нем не заинтересованы.

Очень часто первое сообщение является вершиной айсберга в том смысле, что существует большое количество других чувств, связанных с этим сообщением, которые не были выражены. Если мы будем удерживать внимание на том, что происходит в других, то дадим им возможность полностью объяснить и выразить себя.

Например, если подруга говорит: «Мой ребенок просто невозможен. Что бы я ни говорила ему, он не слушает», – мы можем отразить ее чувства и потребности, говоря что-то типа: «Похоже, ты чувствуешь безнадежность и хотела бы найти контакт с сыном». Такое перефразирование обычно помогает людям заглянуть в себя. Если сказанное нами – не то, что они пытались выразить, у них есть возможность скорректировать понимание. Если же мы хорошо поняли их, у них есть возможность продолжить выражать связанные с этим чувства и потребности. Так, в рассмотренном примере, если наше первое предположение точно определило то, что эта женщина пыталась выразить, она может соединиться с другими своими чувствами и сказать: «Может быть, это моя вина. Я всегда кричу на него». Нам следует остаться с этими чувствами: «Ты чувствуешь вину и опасаешься, что его поведение – это реакция на то, как ты с ним разговариваешь?» Если эта женщина чувствует понимание, она может пойти дальше к своим чувствам и сказать: «Как мать я просто неудачница». И вновь мы остаемся с высказанными чувствами и потребностями: «У тебя опускаются руки и ты хочешь относиться к нему по-другому?» Мы продолжаем таким образом до тех пор, пока человек не выразит все чувства, охватывающие эту проблему.

Существуют два признака, по которым мы можем судить, достаточное ли количество времени мы находились в соединении с тем, что происходит в душе другого человека. Первый: когда люди чувствуют, что все, происходящее внутри них, было принято с эмпатией, они испытывают облегчение. Мы можем почувствовать это облегчение у другого человека за счет ослабления внутреннего напряжения в нашем собственном теле. Другой, более очевидный знак того, что человек правильно понят, – он прекращает говорить. Если мы не уверены, что человек получил необходимое внимание к тому, что происходит в нем, то всегда можем спросить: «Хочешь ли ты сказать что-нибудь еще?»