Михаил Клупт - Демография регионов Земли. События новейшей демографической истории

Возможности и пределы институционального подхода в демографии.Хотя в данной работе институциональный подход использован для анализа региональных проблем, он вполне применим и в демографической глобалистике. Его можно, в частности, использовать при анализе явных и скрытых «правил игры», определяющих взаимоотношения крупнейших игроков на мировой демографической сцене – национальных правительств, Фонда ООН в области народонаселения (ЮНФПА), международных неправительственных организаций, частных фондов, финансирующих демографические программы по всему миру, фирм, разрабатывающих и продвигающих на рынок контрацептивы и контрацептивные технологии, и т. д. Эта тема, выходящая за рамки данной книги, отчасти раскрыта в интересной монографии Л. Лассонд, [406]отчасти – в публицистической критике деятельности организаций, активных в сфере демографической политики.

Пределы институционального подхода определяются, на мой взгляд, не масштабами территориального охвата, а другой свойственной данному подходу особенностью – очевидным акцентом на качественный, а не количественный анализ. Институциональный анализ позволяет описать на качественном уровне сцепление причин и следствий, определяющих деструктивные феномены демографического развития (низкую и сверхнизкую рождаемость, стагнацию или снижение продолжительности жизни и т. д.), но не является инструментом количественного прогнозирования. Перевод результатов институционального анализа на «язык чисел» – сложная задача, которая, вероятно, никогда не будет до конца формализована. Институциональный анализ, пытающийся проникнуть в хитросплетения социальных сил, и демографические прогнозы, основанные на перенесении выраженных в математической форме закономерностей прошлого в будущее, по-видимому, и далее будут сосуществовать в параллельных научных мирах, скорее перекликаясь, чем пересекаясь. Оба эти подхода являются, тем не менее, необходимыми инструментами информационной поддержки демографической политики.

Население Российской Федерации продолжает уменьшаться. В 1992 г. в России насчитывалось 148,3 млн жителей, по оценке на 1 января 2007 г. – 142,2 млн. За 2006 г. численность умерших превысила численность родившихся на 561 тыс. человек. По значениям коэффициента естественного прироста населения Россия, Белоруссия и Украина занимают три последних места в мире. Миграционный прирост населения России лишь в некоторой степени (в 2006 г. на 18,6 %) компенсировал его естественную убыль. Демографическая ситуация в стране является, таким образом, крайне тяжелой. Поскольку основные тенденции демографического развития России ранее многократно описывались в научных и популярных работах, мы остановимся главным образом на причинах сложившейся ситуации и возможных путях ее улучшения.

Негативные тенденции в динамике продолжительности жизни населения России – сложный и многослойный социальный феномен. Он обусловлен различными причинами, одни из которых лежат на поверхности, а другие скрыты в глубине социальной жизни. Из этого следует, что стратегия борьбы за повышение продолжительности жизни должна включать как «симптоматическое лечение» – мероприятия, направленные на противодействие очевидным причинам смертности, так и «лечение организма, а не болезни» – программы системного характера, влияющие на глубинные факторы стагнации и снижения продолжительности жизни. Следуя стандартной логике научного исследования, рассмотрим вначале причины, обусловливающие кризис продолжительности жизни в России, а затем – возможные пути его преодоления.

Стрессы переходного периода.Тенденция к снижению продолжительности жизни в России обозначилась в середине 60-х гг. прошлого века. Кратковременное повышение продолжительности жизни, пик которого пришелся на 1986–1988 гг., наблюдалось в период антиалкогольной кампании в годы перестройки. В начале 1990-х гг. произошел резкий скачок смертности (рис. 9.1).

Рис. 9.1.Ожидаемая продолжительность жизни в России в 1961–2005 гг., лет

Существуют две точки зрения относительно влияния социально-экономического кризиса 1990-х гг. и реформ на рост смертности. Согласно одной из них, высказываемой многими российскими и зарубежными исследователями, [407]повышение смертности на начальном этапе годы реформ было причинно связано с кризисом. Передаточным звеном между кризисом и смертностью стали стрессы, связанные с крушением привычного уклада жизни; свой вклад внесли также кризис системы здравоохранения, общее ослабление правопорядка и рост преступности.

Согласно второй точке зрения, «реального повышения смертности в первой половине 90-х гг. либо практически вовсе не было, либо оно было очень небольшим». [408]Сторонники данной концепции объясняют рост смертности в первой половине 1990-х гг. увеличением к началу этого периода численности лиц, подверженных повышенному риску смерти, «за счет тех, кто избежал смерти в период низкого потребления алкоголя» [409]в середине 1980-х гг.

С последней точкой зрения трудно согласиться по следующим причинам.

1. В 1991 г. в России умерло 827,9 тыс. человек, в 1994–1226,5 тыс. человек. Повышение смертности, таким образом, было вполне реальным, спорить есть смысл лишь о его причинах.

2. Тот факт, что некоторые люди, умершие в 1992–1994 гг., были ранее спасены от смерти антиалкогольной кампанией, не отменяет причинно-следственной связи между кризисом 1992–1994 гг. и их кончиной. Если человек с ослабленным (алкоголизмом или другими причинами) здоровьем умер, попав в более суровые и вредные условия, то причинами его смерти логично признать и ослабленное здоровье, и эти условия, а не только ослабленное здоровье.

3. В начале реформ наблюдался значительный рост смертности от инфекционных болезней, болезней органов дыхания и пищеварения не только во взрослых, но и в детских возрастах, [410]что не может быть объяснено только повышенной смертностью лиц, страдавших от алкоголизма.

На мой взгляд, резкие колебания смертности в середине 80-х – середине 90-х гг. прошлого века причинно связаны с реформами. [411]В одних случаях связь была непосредственной (ослабление контроля за качеством спиртных напитков — > рост числа отравлений суррогатами алкоголя; рост безработицы и бездомности — > рост числа убийств и самоубийств и т. д.), в других случаях реформы стали катализатором обнаружившихся задолго до них неблагоприятных тенденций. Косвенным подтверждением влияния экономического кризиса на продолжительность жизни является и скачок смертности в 1999 г., последовавший после финансовых потрясений осени 1998 г.