Сергей Якуцени - Большая война

К середине-концу 18 века по крайней мере Западная Сибирь и Юг Восточной Сибири до Иркутска и даже до Забайкалья – однозначно русская земля.

Новороссия

То, что мы сегодня привыкли считать неотъемлемой частью Руси – теплые степные районы Южной России – в 16 и даже 17 веке вовсе не является Русью. Русь очень хотела бы эти земли заселить – они теплые, урожайные, очень привлекательные для коренных земледельцев. Но вся степная зона Европы, от Кавказа до венгерской Пушты и от побережья Черного моря до пояса широколиственных лесов – спорная зона. Мусульманский мир и не в силах, и не особенно хочет осваивать эти богатейшие земли, но он в состоянии поддерживать бесчисленные кочевые племена во вражде к христианскому миру – особенно к Руси, к Речи Посполитой и к Австрийской империи.

Расширяясь, Османская империя завоевала весь Балканский полуостров – земли греков, фракийцев-албанцев, славян. Пыталась захватить и земли венгров, воевать с Восточной империей – Österreich – Австрией, владениями Габсбургов, с Речью Посполитой. Крымское ханство стало вассалом Турецкой империи, Казанское ханство и Ногайская орда приняли ислам, и вся окраина христианского мира превратилась в поле охоты на рабов.

Сколько именно людей прошли с арканом на шее по Перекопскому перешейку, уже никто точно не скажет. Называют разные цифры: от 500 тысяч до 5 миллионов человек. В 15–16 веках складывается

поговорка, что турок только с отцом и начальником говорит по-турецки. С муллой он говорит по-арабски, с матерью по-польски, а с бабушкой по-русински.

К этому стоит добавит, что людокрады не брали взрослых мужчин, особенно обученных войне. Не брали стариков и маленьких детей, которые наверняка не выдержали бы пути. И что из детей 10–12 лет, которых все же брали с собой, до невольничьих рынков добиралась хорошо, если половина. От миллиона до десяти – вот цифра человеческих потерь Польши и Южной Руси от мусульманской работорговли.

Еще в начале 17 века, воспользовавшись ослаблением Московии после Смутного времени, крымские татары набегами уводили людей в рабство. В мае-июне 1622 года татары шли малыми отрядами, почти не скрываясь – не творили воровской набег, стараясь удрать побыстрее, а шли основательно, солидно, с высоты седел прикидывая, какие деревни и города грабить и разорять; а воеводы южных городов сидели по крепостям, не решаясь выйти навстречу неприятелю. Дело не в трусости воевод, – у них просто не было сил, не было войска. Они могли только наблюдать за творящимся ужасом, да скрипеть зубами.

В 16–17 веке все Южнорусские степи – это не Московия и вообще не Русь. Самые южные форпосты Руси – это Воронеж, город-крепость на реке, северный берег которой покрыт дубравами, а южный – степной. Это Белгород, ставший в 1596 году центром Белгородской черты, – системы укреплений, поставленной против крымских татар. Это Тамбов, построенный как крепость в 1635 году. За ними лежат практически ненаселенные земли.

Жить даже в сильных городах типа того же Белгорода было опасно – никто ведь не знает, когда и какому хану понадобиться устроить особенно большой набег, во время которого татары будут брать и сжигать не только деревни и отдельные заимки, но и крепости и города, когда не отсидеться и в Белгороде. А уж переселиться в степь, распахать там клин земли (чернозем – полтора аршина, урожай – сам-двенадцать) означало играть со смертью.

Речь Посполитая не меньше страдала от нашествий и не реже воевала с крымчаками. Знаменитый гетман реестрового казачества, Петр Кононович Коношевич-Сагайдачный, – участник и руководитель походов в Крым и в Турцию 1614, 1615, 1616, 1620 годов. В 1621 году он сыграл видную роль в битве при Хотине, где армия турецкого султана Османа II потерпела сокрушительное поражение от армии польского короля.

Заселить Дикое Поле русские смогли только после 8 (восьми) войн Российской империи с Турцией и Крымским ханством, в 18 веке.

Русские действительно считали эти земли Новой Россией, – и естественным продолжением «старой» и дополнением к ней. В наше время название «Новороссия» если и употребляется – то по отношению к территориям на кавказском побережье Черного моря, и похоже, в основном благодаря городу Новороссийску – он не дает забыть и о названии всей территории.

До 1917 года слово «Новороссия» употреблялось ко всем территориям, приобретенным в конце 18 века. В 1865 году университет в Одессе так и назвали – «Новороссийский».

Как мы видим, Россия устроена очень не просто. Этим словом называется колоссальная страна, в которой в ходе исторического развития возникли разные народы. Эта страна почти всю свою историю знала разные государства, с разным политическим строем. Целиком эту громадную страну объединили только в СССР, с 1945 года.

Русские – это не этнос, а суперэтнос, объединяющий несколько разных близкородственных народов. Как бы ни близки были белорусы и русские, этносы это все же разные.

Но этого в России долгое время не понимали, и по сей день не все понимают. Тем более, это удобное мнение разделяют такие великие и по заслугам уважаемые ученые, как Костомаров, Карамзин, Соловьев, Ключевский. «Россия в собственном смысле слова занимает величайшую в мире площадь, граничащую с севера Белым и Словенским (балтийским) морями, с запада – рекой Вислою до Карпат включительно, с юга – Русским или Черным морем и с востока Уральским хребтом» [112].

У них получалось так, что даже в начале 20 века русские живут там, где мы их давно не «обнаруживаем». Картина, идиллическая для сердца «патриота».

Еще до 1914 г., на географических картах «русские» жили от Тихого океана до пределов Австро-Венгерской империи. Никаких белорусов и украинцев. Никаких галичан. Это в советское время говорилось о «трех братских народах»: русских, белорусах и украинцах. В Российской империи такими глупостями не занимались. В число русских однозначно включались даже те, кого в Польше, Словакии и Австрии называли «русинами». Причем если в католических, но славянских странах к «русинам» относили православных, то в Австрии – «русинами» называли галичан и жителей Волыни. Славянское происхождение этих католиков достаточно сильно отделяло их от немецкого населения Австрии.

И в Средневековье, и на протяжении всего 18 и 19 вв. никому не приходило в голову, что русские и русины – это два разных народа. Всем было очевидно, что народ это один, и так было до I Мировой войны.

Мы до сих пор употребляем слова «русские», «Русь», «Россия», не очень-то уточняя, что именно мы имеем в виду. То ли всю Русь, то ли страну великороссов, объединивших Русь только с 1945 года. Тем более, у нас разное отношение к России – стране-суперэтносу. Кто считает ее всю Россией, кто не считает, Кто признает существование украинцев, а для кого-то они – только малороссы, этнографическая группа русских, нахально объявившая себя отдельным народом без всякого на то основания.