Сергей Якуцени - Большая война

Эту винтовку несколько раз модернизировали, – в 1897, 1903, 1930 годах. Но в основе она оставалась принципиально той же самой, образца 1891 года. «Советские воины шли в бой с винтовками образца 1903 года!!!» – Заламывают руки крикуны о «русской отсталости». А с чем шли в бой солдаты Вермахта? С автоматами? Ничего подобного, они шли в бой с магазинными винтовками системы маузер. По своим стрелковым и тактическим характеристикам эта винтовка ничем не превосходит модернизированной «трехлинейку». Трехлинейка значительно лучше маузеровской винтовки: у нее длиннее ствол и точнее стрельба [130].

Не случайно же советские солдаты вовсе не старались при первом удобном случае вооружаться трофейными винтовками. Брали револьверы, пистолеты, кинжалы – в основном «на память», как раритеты. Точно так же брали нацистские награды и знаки различия, «украшали» себя или опять же брали на память. Не в одном доме в России до сих пор хранятся такого рода трофеи. А вот винтовок бежавшего или погибшего врага – не брали, и были на то практические причины.

В 18 – начале 20 века Российская империя обладала лучшим в мире вооружением и лучшим в мире офицерским корпусом.

Армия Российской империи имела престиж, положение в обществе, важную роль в жизни империи. Российский офицер занимал в обществе исключительно высокое положение. Внешне этот статус оформлялся через поведенческие стереотипы: офицер не мог ходить по улицам, держа в руках узлы и баулы, даже чемодан. Он должен был оплатить доставку своих покупок и багажа. Офицер не мог брать в театре места дальше 5 ряда (не мог сидеть на сравнительно недорогих местах). Офицер не мог держать руки в карманах, зевать, дремать, курить где попало. Курить он мог лишь в ресторане или пока его везет извозчик. Офицер должен был щедро раздавать чаевые.

Офицеру дозволялось посещение только ресторанов I класса. Из ресторанов более низкого класса (трактиров) еду приносили денщики.

Офицер не мог завязывать случайных знакомств. Офицер не мог матерно высказываться в публичном месте. Офицер не мог напиваться пьяным.

Офицерам не разрешалось ездить в общественном транспорте. Бери извозчика! Был случай, когда солдаты «вытеснили» офицеров из трамвая… Сперва новенький электрический трамвай казался красивее, изящнее конки – того же трамвая, но влекомого лошадьми. Но скоро трамвай оказался таким же демократичным, как конка, потерял прелесть нового «знамени прогресса», и офицеры опять перешли на извозчика [131].

Империя поддерживала этот высокий статус офицера. Если он был богат, приходилось вкладывать в службу и часть собственных денег.

• И вкладывали! Престиж Службы был слишком высок.

Если офицер жил на зарплату – выкручивался, как мог.

У нас о жизни офицерства судят в основном по страшноватеньким рассказам и повестям А.И. Куприна… Таким как «Поединок». Что тут поделать?! Член партии анархистов, А.И. Куприн внес свой вклад в очернение образа и службы, и самой Империи.

Но что интересно – оказавшись в эмиграции, он мгновенно стал писать об офицерах совершенно иначе. Появилась такая светлая повесть, как «Юнкера»… Видимо, возможен был и такой взгляд?

Почему это важно? А потому, что это только в творениях Виктора Суворова так невероятно важно иметь много самого мощного оружия. Иметь квалифицированных специалистов – это как бы уже не очень важно. Что СССР уступал Третьему Рейху не столько по числу и мощи танков, сколько по подготовке танкистов, написал Марк Солонин.

Солонин показывает на множестве примеров, что солдаты и офицеры Красной Армии попросту не обладали нужной квалификацией. По существу, они губили доверенную им технику, или в лучшем случае использовали ее на незначительную часть возможного [132].

А вот Российская императорская армия обладала не только самым современным оружием, но и корпусом подготовленный людей, занимавших в обществе престижное положение.

Можно сколь угодно плохо относиться к СССР, но Советский Союз державой был. В СССР существовала идеология. Плохая идеология? Неправильная? Но даже такая идеология лучше, чем никакой.

У СССР были цели – и эти цели тоже были свои, не продиктованные и не списанные под диктовку. Неправильные? Но хоть какие-то были.

В СССР была могучая военная машина. Красная Армия и создавалась для выполнения идеологической миссии – осчастливить все народы мира советской властью. Она была хуже машины Российской империи, и постепенно ветшала и разваливалась – по мере того, как ветшала и разваливалась вся система.

Главным образом она была хуже за счет «человеческого фактора». К 1960-м годам не осталось совершенно ничего от престижа российского офицерского корпуса. Разъедаемая дедовщиной и землячествами, Советская армия стала местом, которым папы и мамы пугали сыновей: «Не будешь хорошо учиться, туда попадешь».

Престиж офицерства? Не будем о грустном. Мне передавали потрясающую историю о том, как с неким генералом приключился инфаркт… Зашел генерал поздно в подземный переход в Москве. А там – тусовка «неформальной» молодежи». Парни очень ему обрадовались:

– Генерал! Натуральный генерал! А дай фуражку померить! Иди к нам, генерал! Хочешь портвейну, генерал?

В конце концов веселящиеся ребята стали водить вокруг оцепеневшего генерала хоровод. Конец невеселый – тут же генерал и грохнулся. Инфаркт. Справедливости ради – парни сбегали за «скорой помощью».

Но и в 1978 году операция по захвату дворца Амина была верхом военного искусства. Эта операция была вредной и не нужной в плане политики…Но с точки зрения военной – операция первоклассная. Был еще порох в пороховницах.

При Ельцине было вполне очевидно, что Россия – никакая не держава. Что же это за Держава, если она соглашается развалиться?! Если глава Российской Федерации, ее Президент Борис Ельцин громогласно произнес свое историческое:

– Берите суверенитета, кто сколько сможет!!!

Если всерьез шла полемика о том, не лучше ли на месте России создать 40 или 50 «цивилизованных» государств.

• А лучше – как можно менее «цивилизованных». Америке будет спокойнее.

Какая же Держава и когда отдает собственные территории?! А ведь Южные Курилы Российская Федерация вполне готова была отдать Японии. Если бы не многоголосый крик народа – наверняка отдали бы.

Я уж не говорю о том, что русофобия, оплевывание своей страны, ее истории стало не просто делом повседневным, а частью государственной политики.

При Путине стало получше. Хотя бы кроме «эффекта присоединения» появился еще и «феномен присутствия». А то ведь и этого не было.