Георгий Бовт - Есть ли жизнь после Путина

Глобализация миграционных процессов уже в обозримом будущем изменит этнический облик целых стран. Трансформация массмедиа не сводится к появлению тоталитарных форм манипуляции общественным сознанием, но радикально меняет отношения личности и государства. Считавшиеся эффективными институты такого взаимодействия и обратной связи с властью (партии, прямые выборы простым большинством) утрачивают эту эффективность на глазах. И осмысление этих процессов не укладывается в простую постановку вопроса, есть демократия или нет и где она «чище», а подводит к более кардинальному вопросу о кризисе демократии в тех формах, какой мы ее знаем с ХIХ века.

В то же время ускоряющееся развитие самых разных технологий, в том числе военных, создает экзистенциальную угрозу тем странам, которые по тем или иным причинам выпадают из общецивилизационных процессов.

Они не только отстают навсегда, но и превращаются во всемирных изгоев. Причем в отличие от прошлых столетий нет никакой надобности в их непосредственной оккупации, как не станет никакой надобности выявлять правых и виноватых в спорах о праве нации на самоопределение или территориальной целостности. Эта коллизия, возможно, уже в обозримом будущем разрешится на ином, наднациональном уровне.

Однако обсуждение этих вызовов, выработка ответа на них возможна лишь в рамках гораздо более широкого общественного дискурса, чем ограниченный темами противостояния с Западом по лекалам 70-х годов прошлого века. В любом случае он требует выхода на темы, связанные с образом будущего страны, которую мы хотим иметь завтра. Которое хоть и уходит корнями в наше славное прошлое, но вчерашним днем не исчерпывается.

2014 г.

Попыткам защитить наши персональные от поругания басурманами внешнего мира несть числа. То Visa и MasterCard должны перенеси их обработку на нашу пропитанную заботой о человеке почву, то теперь PayPal и ChronoPay.

По другой задумке она же забота о неразумных наших гражданах, которые так и норовят подхватить заразу от информационного сквозняка форточки Интернета, всякие вообще персональные данные россиян, включая электронные письма и данные аккаунтов соцсетей, должны храниться на серверах, расположенных в России. С 2016 года. Такой законопроект внесла тройка защитников всяческих человеческих прав, из которых самый известный – Андрей Луговой.

Подуставшая уже от мракобесия думцев прогрессивная общественность (в хорошем смысле, а не в привычном издевательском), в частности интернет-сообщество, уже почти не реагирует на всякий чих. Мол, ясно же, что хотят контролировать всех и вся. Как будто наши персональные данные – это не наша, а государственная собственность.

С контролем понятно. Налицо именно эта тенденция, причем в своем привычном – крепостническом – виде.

Государство в лице своих охранителей относится к нашим персональным данным – «виртуальной личности» – как к крепостным людишкам. Без дозволения барина они не могли ни жениться, ни покинуть деревню.

Отголоски тому – советская система прописки, ныне регистрации. Нынче у «государевых людей», отдельных (пока отдельных) категорий госслужащих стали изымать загранпаспорта, как у советских крестьян, чтоб не сбежали от колхозного счастья.

Однако во всех этих случаях налицо еще и полное непонимание реалий современного информационного мира, невежество по части восприятия тенденций развития информтехнологий. Эти люди просто не знают, что происходит на передовых рубежах, все эти новшества для них что «железная птица» (самолет) для оставшихся в каменном веке обитателей амазонских джунглей. В желании отгородиться от всего нового лишь потому, что оно иноземного происхождения, они в менталитете своем недалеко ушли от этих туземцев.

Традиции запретов технологий свободного распространения информации, характерные для всякого закрытого, а то и упивающегося своей архаикой (о, эти наши вековые традиции, ах, этот наш особый путь!) общества, были всегда присущи советскому режиму. При нем сначала опечатывали и строго учитывали печатные машинки, потом принтеры, потом копиры считали опаснее бомбы террориста, потом изобличали «шпионов» с приборами GPS, а на мобильники заставляли получать разрешение в ФСБ.

Если бы заря Интернета пришлась на времена СССР, его бы непременно запретили. Не успели и теперь наверстывают столь сильно запущенное.

А что, собственно, такое эти наши «персональные данные», которые надо хранить где-то в одном большом железном секретном шкафу, опечатанном бумажкой с сургучной печатью близ кремлевской стены? Интернет наднационален по природе, как бы это ни было противно нашим ортодоксам, и дальше будет все более масштабно наднационален.

Хотелось бы, к примеру, узнать мысли всяких луговых по поводу облачных технологий на предмет их контроля и суверенизации. Наверняка они думают, что эти облака клубятся на заднем дворе ЦРУ и Госдепа. Или готовы ли эти люди – и как – сражаться за примитивно понимаемый ими «суверенитет», скажем, в контексте того, что называется Интернетом вещей (Internet of Things)? Это, проще говоря, когда во всемирную сеть выходят без всякого человеческого участия холодильники, автомобили, медицинские приборы и оборудование, в том числе персональные, не говоря уже о прочих коммуникационных в своей основе гаджетах.

Еще проще пример. Подписался я тут по приколу на еженедельный журнал Time. Слава «Почте России», он даже приходит иногда – примерно половина номеров, иногда по два-три. Подписывался на его же сайте. Теперь его тоже перенести в Россию или заблокировать? Или взять ITunes, которым наверняка тайно пользуется премьер Медведев. Тоже сюда переехать? Или вот Google намерен запустить приложение Google Fit. Это своего рода персональная поликлиника, оно будет собирать ваши данные насчет болезней, физической активности и предлагать, соответственно, всякие медицинские или околомедицинские продукты и советы.

Аналогичный продукт уже разработан «сектой Стива Джобса», называется Apple HealthKit. Вообще в одном только Google уже несколько десятков приложений, которые все, по сути, основаны на сборе ваших персональных данных, предпочтений и привычек.

Современный человек, сам того не подозревая подчас, ежеминутно рассеивает вокруг себя – и о себе – огромное количество осколков всевозможной информации. Уже нынешние технологии позволяют собирать эти осколки в индивидуальный портрет, включая множество параметров, никак не описанных в традиционных законах о персональных данных. Если бы нам всякий раз, когда речь идет о доступе к ним, приходилось нажимать квадратик с надписью «Я согласен», мы бы делали это сотни раз в день.