Евгений Попов - Социализм и судьба России

В обществе воцарилась атмосфера апатии и цинизма, нарастало острое недовольство отставанием в уровне жизни, прежде всего, от передовых стран Запада. Возник всё углубляющийся кризис социализма. Общество подходило к опасной черте революционной ситуации.

Борьба за социализм в сфере идеологии проявлялась как борьба с Западной подрывной пропагандой. Силы социализма в ней представляли идеологические партийные органы, полностью контролировавшие средства массовой информации и вовлекавшие часть населения в систему политического просвещения.

Наступательная инициатива была на стороне Запада. В области экономики наилучшим показателем преимуществ капитализма было более высокое качество западных товаров и более высокий, чем в СССР уровень жизни в развитых империалистических странах. Особенно высоким этот уровень жизни казался посещавшим Запад туристам, знакомившихся с тамошней жизнью в основном по богатейшим по сравнению с советскими витринам магазинов. Их рассказы были, вероятно, более мощной пропагандой, чем передачи Западного радио.

В политической области Запад опирался на замаскированный характер руководящей силы общества – буржуазии, что позволяло ему представлять классовую буржуазную демократию как подлинное народовластие. Конкретно сравнение шло по большей свободе выбора для западного избирателя, который мог выбирать между несколькими кандидатами, представлявшими разные партии. Разумеется, это были, как правило, представители господствующего класса, т. е. полностью сохранялась характеристика буржуазной демократии, данная Марксом:»… один раз в три или шесть лет решать какой член господствующего класса должен представлять и подавлять народ в парламенте…» [12 т 17, 342]. Однако советский избиратель не мог даже этого. На выборах ему предлагался один безальтернативный кандидат, выдвинутый на собрании трудящихся по представлению партийных органов и администрации предприятия. Выдвинуть какого-либо другого кандидата было, практически, невозможно. Т.е эксплуатировалось противопоставление «демократической» многопартийности на Западе и тоталитарной однопартийности в СССР.

Другим выигрышным для буржуазной прапаганды было ограничение поездок советских граждан за границу. Они разрешались после тщательной проверки кандидата на поездку на «благонадежность». Поездки ограничивались по причинам подрывной деятельности западных спецслужб, специально старавшихся склонить советских туристов к невозвращению в СССР, как в пропагандистских целях, так и для нанесения экономического ущерба СССР в результате потери специалистов высокой квалификации.

Второй и, вероятно, не менее важной причиной были причины финансовые: снабжать туристов валютой должно было государство, а валюта, естественно, была нужна для экономики. В противоположность этому гражданин Западной страны мог почти свободно перемещаться по всему миру в меру своих финансовых возможностей.

Эти атаки советская пропаганда отбивала не очень убедительно. В области экономики утверждалось, что уровень жизни трудящихся на Западе не так уж и высок, что он требует очень напряженной работы и моральной платы в виде неуверенности в завтрашнем дне. Во-вторых, высокий уровень жизни на Западе обеспечивается эксплуатацией стран третьего мира. В третьих, советский гражданин пользовался большими экономическими свободами (права на труд, на бесплатные образование и медицинское обслуживание….) Объяснения, конечно, справедливые для честного политика – профессионала (хотя, много ли таких найдешь), но рассказы туристов с Запада о великолепии тамошних магазинов выглядели для рядового гражданина гораздо более убедительными. «Сытый голодного не разумеет». Так и советский гражданин, скромное благосостояние которого было стабильно, не мог понять страха перед безработицей. Не видел он особого преимущества и в своих экономических свободах, ведь он их имел и поэтому не ценил.

Более высокое качество Западных товаров было «опровергнуть» еще труднее. Здесь говорилось, что не все у нас плохое, ну, например, наши турбины лучше. Но турбины рядовому гражданину как-то не нужны, ему нужна надежная и качественная бытовая радиоаппаратура. Т. е. победа в экономической области доставалась Западу.

В области политической было не лучше, особенно если учесть экономические преимущества Запада. Ограничения свобод советский гражданин бы еще стерпел, если бы его благосостояние было не хуже чем у «западника», но неполноценность по почти всем сторонам бытия он терпеть не хотел: «так жить нельзя»!

Существенно эксплуатировалась Западом и тема репрессий, ГУЛАГа, хотя уровень репрессий в брежневском СССР был в общем на уровне «цивилизованных» государств.

Плохо разъяснялось и такое фундаментальное для социализма положение, как «руководящая роль партии». Оно сводилось к не очень убедительному разъяснению постоянного возрастания этой роли. Рассмотрим пример разъяснения в книге «Социалистическое общество на современном этапе».

«Руководящая и направляющая роль Коммунистической партии обусловлена классовой сущностью социалистического общества, в котором ведущей силой выступает рабочий класс. И естественно, что повышение роли рабочего класса в жизни общества сказывается и на дальнейшем усилении руководящего влияния партии на общественные процессы .» [13, 325]. В действительности же люди не видели никакого повышения роли рабочего класса. Как командовало начальство, так и продолжало командовать. Если что и возрастало, так это – роль технической интеллигенции: вследствие научно-технического прогресса ее становилось все больше.

«Это усиление необходимо и потому, что по мере продвижения к зрелому социализму и его совершенствования становится теснее и глубже взаимозависимость экономического, социального, политического и духовного прогресса общества. Только партия, вооруженная марксизмом-ленинизмом, может разрабатывать правильную программу, политику, стратегию и тактику и обеспечивать комплексный подход к решению проблем общественного развития. Только она способна объединять вокруг рабочего класса всех трудящихся, направлять организовывать и вести их к достижению целей, вытекающих из объективных законов развития общества..» [13, 326]. Интеллигент же не хотел объединяться вокруг рабочего класса, который он представлял в виде соседа-пьяницы. И вообще эта фраза скорее подтверждает образ тоталитарного общества, создаваемый Западной пропагандой. (Хотя на деле, конечно, никакого тоталитарного контроля жизни общества во времена после Сталина уже не было. Были лишь потуги.) Т. е. подобное «обоснование» руководящей роли било мимо цели и скорее служило врагу.