Сергей Якуцени - Политическая экология

Но, во-первых, плодородный слой степей тонок. Он за 2–3 года отдал все свое плодородие и иссяк.

Во-вторых, ураганные ветры, песчаные бури и суховеи начали разносить незащищенный почвенный слой.

В результате нарушения экологического равновесия и эрозии почв в 1962–1963 гг. на целине не могли собрать даже посевной фонд. Эффективность ее упала на 65 %. Постепенно целинные поселки были предоставлены самим себе и влачили самое жалкое существование.

Сам Хрущев полагал, что «Когда мы уже распахали большое количество гектаров целины, в Казахстане случились страшные пыльные бури. Поднимались в воздух тучи земли, почва выветривалась. Если хозяйство в степных условиях вести культурно, то применяются давно известные средства борьбы с эрозией, апробированные на практике, в том числе посадка защитных полос из древесных насаждений: трудное и дорогое дело, но оправдывающее себя. Есть и определенные агро-приемы. Людям приходится считаться с природными процессами и приспосабливаться к ним, противопоставляя свою выдумку дикой природе. Но, что бы там ни случалось и несмотря на все трудности, целинный хлеб оставался самым дешевым» 155.

Сказанное Никитой Сергеевичем просто неправда: себестоимость целинного хлеба была гораздо выше, чем в центре России.

А главное, из 43 миллионов гектаров распаханных земель минимум 40 % вскоре стали пустыней и полупустыней. Экологическая цена двух-трех «хлебных» лет оказалась неправдоподобно высока.

В конце эпохи Хрущева на страну обрушился дефицит… печеного хлеба и муки. Причины просты и понятны:

• Исчез ГУЛАГ – при Сталине работали все, а 6-8% населения страны, зеки, потребляли намного меньше остальных;

• крестьянам перестали недоплачивать: рост закупочных цен при Хрущеве был призван хоть немного поднять деревню, но тогда в самой деревне стали потреблять собранный хлеб – и для людей, и для прокормления скота; хлеба убирали столько же, но в города отдавали меньше;

• крах авантюры с целиной.

После освоения целины зерновое хозяйство на большей части территории страны объявили неперспективным и забросили. Перестали, например, давать на него дотации.

В 1963 г. целина не дала почти ничего, в других районах год тоже оказался неурожайным. Возник дефицит хлеба. В свободной продаже и вволю его не было нигде, если только в Москве, да и то не в волю, т.к. в столицу хлынуло за продуктами население всех окрестных городов и сёл. Правительство вынуждено было срочно закупать зерно за границей, пустив на это стратегические запасы.

Осенью, а местами и зимой 1963 г. хлеб продавался по буханке или по полбуханки в одни руки. Его всегда не хватало. Люди занимали очереди с 5–6 часов утра, и стояли по 3–4 часа до открытия магазинов. Через час– два торговли хлеб кончался.

Дефицит хлеба уменьшился только после того, как в СССР хлынул хлеб из Канады. И с тех пор на протяжении всего правления Брежнева мы импортировали зерно. Но вот чего никогда не было – так это дефицита хлеба. В общей сложности в СССР ввозилось до 40 % потреблявшегося в стране зерна, но хлеба было много – и дешевого.

Напомним два важнейших обстоятельства характеризующих коммунистический строй. Российская Империя была ведущим продавцом зерна на международных рынках и за редким исключением обеспечивала зерновое изобилие на внутренних рынках. Большевизм осознанно, злонамеренно уничтожил эффективное сельское хозяйство, в том числе и зерновое. Это считалось, и совершенно справедливо считалось, одним из надёжнейших методов закабаления людей в промышленном производстве. Российская Федерация, освободившаяся от большевизма сравнительно недавно, в 1991 году, вновь является ключевым игроком на международном рынке зерна, при этом, одновременно, полностью обеспечивая свои внутренние потребности.

Политическая экология: Общественный строй влияет на качество окружающей среды. Окружающая среда влияет на общественный строй.

Эпопея целины велась ценой фактического убийства Великороссии. За те же самые пять «целиннокукурузных» лет (1954–1958) свыше 13 000 000 га – до 35 % земель российского Нечерноземья – было выведено из сельхозоборота.

Во-первых, за 1954–1961 гг. целина поглотила 20 % всех вложений в сельское хозяйство. Специалисты, технологии, капиталовложения и даже растениеводческий семенной фонд именно из РСФСР, из «нечерноземья» переводили в целинные и кукурузные регионы.

«Целина» законсервировала экстенсивный тип развития сельского хозяйства, а на развитие того, что уже есть, денег попросту не хватило. Аграрное развитие традиционных российских районов земледелия осталось без финансовой поддержки и застопорилось.

Во-вторых, и в средней полосе, и на Юге применялась политика «мелиорации и химизации» – то есть орошения земель (где надо и где не надо) и обязательного внесения удобрений и ядохимикатов по разнарядке, разработанной в городе.

В результате многие из наших черноземов и подзолов превратились в засоленные «белоземы». Несколько видов зверей и птиц исчезли из мест обитания – барсук в Курской области, серая куропатка в Новосибирской. Исчезли к началу 1960-х гг. – из-за активного применения гербицидов в сельском хозяйстве. Их пришлось вторично расселять.

А потери сельскохозяйственной продукции из-за плановой мелиорации и химизации почв достигали 35–40 %.

В 1958 г., в соответствии с решениями Президиума ЦК КПСС и Совмина РСФСР, деревни начали «укрупнять», переселяя жителей в «перспективные» населенные пункты. А «неперспективные» просто забрасывались. «Неперспективная» – это маленькая деревня, к которой слишком трудно и дорого вести хорошую дорогу, где нет школы и хозяйство считается неэффективным.

Из 140 тыс. нечерноземных сел уцелевших после Великой Отечественной Войны предполагалось оставить лишь 29 тыс. К концу же 1970-х гг., по данным статистики, осталось около 20 тыс. деревень. Земля обезлюдела.

Правительственным постановлением 1974 г. по вопросам неперспективных деревень в РСФСР предусматривалось, что по российскому Нечерноземью за 1975–1980-й гг. сселению подлежали 170 тыс. семей. В приложениях к этому документу только 43 тыс. сельских населенных пунктов РСФСР – немногим более 30 % – были обозначены как перспективные.

Что характерно: такие меры не предусматривались в отношении сельских регионов других республик теперь уже бывшего СССР. А в национальных автономиях РСФСР количество «неперспективных» деревень было намного ниже, чем в обычных российских областях…

Продолжался ползучий геноцид собственного народа.