Максим Калашников - Хроники невозможного. Фактор «Х» для русского прорыва в будущее

На Западе истинным ученым можно уцелеть и даже пробиться наверх, потому что там не только ВПК сохранился. Там еще есть крупные корпорации, готовые оплачивать передовые разработки. Ибо им нужны технологии ради сохранения конкурентоспособности. В РФ и на других обломках Союза в сем отношении – беспросветье. Потому что постсоветские «корпорации» – это сырьевые и низкотехнологичные тупицы. В науку они практически не вкладываются, спроса на отечественных гениев не создают, а технические новинки предпочитают покупать за рубежом. Поэтому научная серость снова торжествует.

– Они – не ученые, а научные работники. Очень верное название! – считает Мастер. – Между понятиями «научный работник» и «ученый» лежит пропасть…

– Пожалуй, – соглашаюсь я. – Это примерно такая же разница, как и та, что существует между терминами «бизнесмен» и «предприниматель». Бизнесмен занимается только тем, что придумали до него. Ну, сосиски производит или автомобили, магазин держит или нефть добывает. А предприниматель именно что предпринимает: он изобретает и строит новый бизнес. Предприниматель – это гений в экономике. Такими гениями были те, кто стал первопроходцем. Тот же Эдисон, первым в мире создавший технополис – «фабрику изобретений» в Менло-парке. Или Форд, первым в мире применивший конвейерное производство доступных среднему классу автомобилей. Предприниматели создали нефтепереработку, гражданскую авиацию, Интернет-бизнес. Предприниматель умеет ставить бизнесменов себе на службу, делая их элементами своих схем.

Ученый – тот же своеобразный предприниматель от науки, умеющий искать «не под фонарем», открывать новые пути…

– Но есть и более высокая ступень – мыслитель, – замечает Мастер. – Между ученым и мыслителем – тоже пропасть. Потому что ученый разбирается в своей науке. А мыслитель разбирается во всем, поднимаясь на уровень обобщений, постигая реальность в ее целостности.

А что наши «ученые»? Есть у меня один знакомый, доктор физико-математических наук. Далеко не худший на фоне нашей науки человек. Но и он, увы, страдает той же болезнью узкой специализации, неэнциклопедичности. Я ему как-то говорю: «Ты читал статью академика Анатолия Бучаченко? Это же прорыв в химии!»

А он мне в ответ: «Виктор Иванович, я же – физик».

То есть его это не интересует. Мол, что с того, что в химии произошло нечто необыкновенное?

Вот и весь сказ. Вернее, диагноз…

– Для меня это – своеобразный тест, – смеется Мастер. – Тогда мой знакомый его не прошел и стал для меня ясен. И тут я на него смотрю по-новому. Ну да, крупный череп, благородно-академическая седая бородка, выверенная линия поведения и хорошо поставленная речь. Даже движения его так величественны, что должны подчеркивать неординарность этого человека и силу его мысли. На вид – настоящий ученый. А на самом деле это – всего лишь видимость, яркая оболочка, призванная скрыть пустоту. Туфта!

Научившись за свою жизнь правильной терминологии, они просто морочат всем голову путаными построениями…

Но они боятся меня! Они могут собраться в Академии наук и позвать журналистов, чтобы публично объявить меня лжеученым. Я кричу им, этим Александрову, Круглякову и Захарову, пишу открытые письма: давайте встретимся лицом к лицу, в присутствии прессы. С доской и мелом. Начнем гласную дискуссию. Вы выдвигаете обвинения в мой адрес – а я отвечаю на них фактами и формулами. У вас есть шанс: прикончите меня принародно, разоблачите меня при всех. Покажите миру, что Петрик не знает того или иного физического закона. Давайте устроим все это в питерском Доме ученых. В ходе диспута и я задам академикам встречные вопросы.

Но они на это не идут! Попросту трусят. Выносят суждения заочно. Отговариваются тем, что, мол, Петрик все время врет. Ну так поймайте же меня на вранье, черт вас дери.

Не хотят. Опасаются. Дрейфят откровенно.

Знаете, почему? Потому что они зачастую сами выказывают чудовищное невежество. Возьмем того же академика Александрова. Не кто иной, как он, заявил, будто радиоактивная пыль очень плохо задерживается фильтрами. Обычная пыль-де улавливается, а радиоактивная проскакивает. Причина, как сказал Александров, хорошо известна специалистам по радионуклидам – радиоактивный распад сопровождается механическими толчками отдачи, когда выбрасывается высокоэнергичная (именно так написал академик Александров!) альфа-частица. В результате пылинка слетает со своего места на фильтре и мигрирует.

Подчеркну, что это говорит физик, академик РАН! Он как будто не знает, что даже мельчайшая пылевая частичка, на которой сидит радионуклид, во много миллиардов раз больше самого радионуклида. То есть, он похож на комара, что сел на кузов грузовика, везущего тонны камня. Может ли комарик, лягнув грузовик, заставить многотонную махину сдвинуться с места? Если верить академику РАН Александрову, то да, в силах. Вам не страшно, что в стране – такие академики? Мне – страшно.

Но тогда понятно, почему такие «ученые мужи» как огня боятся открытого диспута. Ведь он моментально покажет их истинные способности.

Но черт с ними со всеми, Максим. Главная мысль вам понятна. Науку должны двигать гении, а не серости. В то время, как нынешняя наша наука оказалась в плену у посредственностей. Нам действительно нужен рывок в развитии, но его нельзя совершить без подлинных ученых и мыслителей.

– Не спорю, – отвечаю Мастеру. – Не раз сам видел, что некоторые самоучки способны сделать больше остепененных академиков. Но ведь настоящий исследователь должен располагать прекрасным мозгом. Как он работает? Это всегда меня интересовало. Каким образом приходят озарения? Как отыскиваются парадоксальные решения, как было в случае с получением чистого осмия-187? Как мозг раскрывает свои возможности?

– Вот мы и подошли к самому главному…

Шаг за шагом мы вместе с Мастером открываем, пожалуй, самое сокровенное. Тайну открытий и озарений. Итак, в каждой проблеме есть своя заветная точка, некая «эрогенная зона». Коснись ее – и ты получишь желаемое озарение. Это – как «шверпункт» в немецком военном искусстве, узловая точка. Но как ее нащупать? Или увидеть?

Нужно заставить работать свой мозг. Он – по сути еще одно разумное существо внутри нас. Всю жизнь длится борьба нас и мозга на тему: «Кто здесь – хозяин?» Считайте, что каждый из нас – это симбиоз. Из собственно нашей личности и нашего мозга.

Подлинный хозяин, безусловно, он – наш мозг, – утверждает Виктор Иванович. Возьмем к примеру такое пренеприятное явление, как алкоголизм. Что это? Почему здоровый, вменяемый человек не может сказать себе «нет»? За сутки организм выделяет 32 грамма чистого алкоголя, и это – питание мозга, его энергетика. Для этих целей в нашем организме есть своя фабрика, которая исправно обслуживает потребности мозга. И вот человек начинает привносить это зелье извне, в избытке. И особенно в этом деле страшны опохмелья, котрые не дают восстановиться внутренней фабрике и она, в конце концов, невостребованная редуцируется. И вот однажды вы кричите: «Нет, нет, не буду, у меня мама в больнице!». Но мозгу нет дела до нравственности, он властно говрит: «Пошли, мне нужно выпить». И с ним не поспорить слабому существу по имени человек.