Владимир Тараненко - Психоманипуляции вокруг нас

Утилитарность – стратегическая недальновидность, когда собирают на продажу хворост, не видя вдалеке леса. Шоры на глазах в виде ценников. Биологическая подоплека утилитарности – страх за свое будущее и, как следствие, неуемное желание обеспечить гарантированность своего материального благополучия сегодня и в будущем. Плюс – нажитое неверие в собственный производящий потенциал, определенная психологическая сломанность, неверие в себя (невроз) и посему – устойчивое избежание любых форм риска. Общая же ориентированность менталитета – на прибыльность, т. е. на бизнес-деятельность. Добавьте сюда также синдром обжегшихся на молоке, когда страх потерять уже нажитое превалирует над стремлением приумножить свое состояние. Утилитарный менталитет можно потихоньку прививать – если посадить на голодный паек, платить по-маленькому за каждый угаданный шаг и вовремя обрезать крылья. Так образуются люди-бройлеры – летать не умеют, далеко от кормушки не отходят, вовремя оттесняя более слабых и неповоротливых, и в целом весьма и весьма предсказуемые особи. Выше потолка они не прыгнут и, как Шура Балаганов, будут видеть счастье в пяти тысячах рублях на всю оставшуюся жизнь.

(Попутное замечание: следующим этапом роста нормы прибыли следует считать прагматизм – гр. pragma – действие, практика. Рост прибыли здесь условно в пределах 12–25 %, тогда как утилитаризм честно зарабатывает свои 1–5 % дивидендов. Затем, куда более технологичным витком следует считать «прогрессивный» подход для ведения бизнеса. Прогрессивность (лат. progressio – букв.: движение вперед, возрастание) дает нам норму прибыли где-то около 50 %, иными словами, в полтора раза больше. Высокие технологии, или, как сейчас модно говорить, хай-тек, – это уже прибыльность свыше 50 %, условно будем считать 75–85 %. И, наконец, венец данной классификации – технологии и стратегии развития, основанные исключительно на преобразующих гениальных инновациях, и мега-открытиях – все то, что ныне принято называть эксплуатацией ноу-хау. Здесь рост превалирует прибыли 100 %, т. е. счет может идти «во сколько раз». Аналогично в тех же процентах возрастает и степень риска, но – «в лес ходить – волков не бояться».)

Вербальная коммуникация для утилитарных ловушек очевидна – это любой бизнес-коммерческий слэнг, в котором акцентируется с большой убежденностью, «что это выгодно и без всякого риска», «что клиент ничего не теряет, но имеет гарантированную прибыль», «что лучше синица в руке, нежели журавль в небе» – журавль тем временем улетит, а синица вспорхнет, как и было задумано. Еще вас будут горячо убеждать, что «незачем тратить лишнее, если можно подешевле». Кажется, телеэфир подобными слоганами уже порядком замусорен. Вас будут привлекать мелочными скидками в 1–3 %, но за это потребуют верности и массированных оптовых закупок далеко не свежего товара. И так далее. В управленческих играх и бизнес-контактах вас попытаются угостить недорогим ленчем или легким ужином (когда-то, в советские времена, это называлось наработать дешевый блат), но взамен потребуют опять же кабальное сотрудничество, акцентируя на мнимой выгоде жесткой договоренности и «крепкой дружбы». Неизвестно, что вам дадут те 1–3 %, но возможности права выбора вы будете наверняка лишены. Плюс задаром наживете кучу врагов («враги моих друзей – тоже мои враги»). Одним словом, вариантов дорого заплатить за утилитарный менталитет хватает.

Как не попасться? Да все так же, по методу: клин клином вышибают. Быть в своих делах стратегом, а не мелочным накопителем, не бояться рисковать по-умному и не возиться с явно «дешевыми» проектами. Время и силы уйдут безвозвратно, квалификация точно не возрастет – а прибыль не обрадует: 3 % гарантированных даже советских граждан не особо радовали – о них стоит слегка заботиться, если у вас в деле, как минимум, 100 млн и более. В надежных условных валютных единицах. Чего вам и пожелаем.

Регрессия – как ее трактовал Зигмунд Фрейд – это возвращение поведения взрослого человека в проблемной ситуации на более примитивный и ранний уровень, чаще всего детский. Что делает ребенок в неприятной ситуации, в которой лично виноват, но не желает честно в этом признаваться? Давайте вспомним, ведь всеми были детьми. Итак, он: а) просто плачет и ни в чем не признается в расчете, что его пожалеют; б) просит прощения, как правило, «я больше не буду», и тоже плачет, надеясь, что его простят; в) тупо отрицает все – авось поверят и все сойдет; в любом случае, может, что-то изменится или придет на ум иная тактика решения проблемы; г) обманывает напропалую и вчистую, если приперт – сваливает вину на других; д) фантазирует, уходя от конкретики; е) закатывает истерику; ж) льстит и подлизывается к тем, кто его допрашивает; з) кокетничает, строит глазки; и) если все средства исчерпаны – готов прибегнуть к шантажу, так называемому мнимому суициду, типа «ах, вы меня не любите, значит я с собой что-нибудь сделаю, а вы все будете виноваты». Могут быть и иные варианты, но основные мы, кажется, перечислили. И что самое интересное – в детстве они очень часто срабатывают и спасают юного виновника. Потому-то мозг их и хранит как наработанные индивидуальные архетипы выхода из проблемы – авось когда-то еще пригодятся.

Однако встречается довольно много взрослых людей, у которых сии уловки не лежат глубоко невостребованными в подсознательном загашнике или чулане, а вовсю эксплуатируются по принципу «здесь и теперь». Иными словами, с вами начинают игру под названием «приемы регрессии». Что это значит?

Первое и самое главное: тот, кто так играет, защищается, поскольку явно попал в проблемную и неприятную для себя ситуацию. Второе – конструктивные или деловые варианты выхода из создавшегося тупика почему-то отсутствуют, и поэтому индивид решил убежать в детство. Третье – возможно, данная личность никогда в своей жизни серьезно не работала, поскольку всегда получала причитающуюся ей «конфетку» за красивые глазки. И момент четвертый – субъект явно не намерен «потом и кровью» исправлять ситуацию, признав свою вину. Он хотел бы, чтобы каштаны из огня за него вытащил кто-то другой, а все бы осталось по-прежнему. С причитающейся ему «конфеткой».

Как видите, игра в регрессию – это классическая попытка одурачить окружение, сохранив свой имидж и получив незаслуженные дивиденды. И не думайте, что этот прием редок и не популярен в народе. Политик или должностное лицо с экранов телевизора начисто отрицающее свою осведомленность в происходящем, – классический тому пример. А для того, чтобы было правдоподобней, срочно отправляются в командировки, ложатся в больницу или берут краткосрочный отпуск. Кокетство доселе мало улыбающейся VIP-персоны на щекотливый вопрос тележурналистов в упор – все та же регрессия и панический уход от ответа по существу. Разыгрываемая сцена возмущения некорректным поведением прессы – тем более подтверждающий сигнал. Отрицание факта случившегося – означает, что идут лихорадочные поиски варианта, как выкрутиться, но уже становится явным, что на воре и шапка горит. Чтобы затянуть время – измышляются враги, обстоятельства, высказываются отвлекающие версии, одна другой фантастичнее, короче, вы на верном пути и затронули очень больное место.