Владимир Тараненко - Психоманипуляции вокруг нас

…Для Наполеона такой ловушкой оказалась Бородинская битва и ввод войск на зимовку в голодную и неприветливую Москву. А ведь нужно было после блистательного сражения под прикрытием еще уцелевшей гвардии быстрым маршем уходить до снегов через Украину на зимние квартиры в Польше. Был бы шанс удержать хотя бы Париж от казаков генерала Платова.

…Адольф Гитлер отчаянно верил в силу последнего решающего броска. То, что произошло в конце ноября 1941 г. под Ростовом с фельдмаршалом Рундштедтом и его 1-й танковой группой Клейста, оказалось предтечей декабрьского разгрома под Москвой. Директива фюрера окопаться и не отступать превратила замерзающие части вермахта в «мороженное мясо» (так тогда немецкие фронтовики прозвали медаль за «восточную кампанию 1941 г.»). Через год и в тех же условиях – истерические призывы к Паулюсу: превратить Сталинград в неприступную крепость. Вариант прорыва и отступления 6-й армии из котла фюрер не рассматривал до того момента, когда уже было поздно что-либо предпринимать.

…Точно так же нельзя уже было спасти в феврале 1995 г. старейший английский банк «Barings». Он обанкротился (потери – около 4 млрд фунтов стерлингов) из-за рискованного упрямства Ника Лисона, вступившего в игру с японским фондовым индексом Nikkei на Сингапурской бирже. Молодой честолюбец, не желая признать ошибочность своих сделок, упорно продолжал играть «на повышение», стараясь за счет еще больших ставок «отбить» понесенные потери. Но ведь и руководство банка забыло о своей былой осторожности и разрешило Сингапурскому филиалу, по сути, пойти ва-банк. Итог общеизвестен: респектабельное финансовое учреждение семьи Берингов, основанное в 1762 г. в Лондоне, прекратило свое существование в 1990-х.

…Не захотел отказаться от своего конкурентного броска к Южному полюсу и капитан Роберт Скотт. Ему нужна была только победа… с вышедшими из строя мотосанями и совершенно неприспособленными к Антарктиде шотландскими пони. У его людей не было должного опыта заполярных экспедиций. Он не внял ни одному из советов своего «конкурента» Амундсена и отказался от его ездовых собак. Скотта гнало на непокоренный Южный полюс неуемное честолюбие, он хотел быть первым и только первым. Он не мог и не хотел признавать, что норвежец был гораздо лучше подготовлен к этой экспедиции. Как известно, дух соперничества у англичан в крови. В кратком прощальном письме к вице-адмиралу сэру Френсису Бриджмену, его бывшему начальнику в Адмиралтействе, есть и такие поразительные строки: «Хочу сообщить Вам, что я не был слишком стар для этого предприятия. Первым погиб самый молодой…». Через шесть дней, 29 марта 1912 г. появится его последняя карандашная запись в дневнике, оканчивающаяся словами: «…Ради Бога, не оставьте наших близких».

Вспоминается к месту совершенно другая история. Фритьоф Нансен, 8 апреля 1896 г. уйдя с дрейфующего во льдах «Фрама» пешком к Северному полюсу, достиг 86 градуса северной широты. Так далеко тогда на север еще никто не добирался. Но до полюса оставалось еще 450 километров. И Нансен поймет, что «…Дальше идти нельзя. Это будет сумасшествие. Поворачиваем!..». Он и его двое напарников пойдут назад пешком на «большую землю». В ту минуту, когда он написал свои горькие строки, он уже догадывался, насколько ничтожен шанс остаться в живых. Но они дойдут до Земли Франца Иосифа и проведут там еще одну (третью по счету) полярную зимовку. Сделают себе землянку, начнут охотиться. Будут пить свежую кровь от цинги и питаться одним мясом. Проведут долгие месяцы затворничества на краю ледяной пустыни. И выживут, дождавшись китобойного корабля. Второй год на «большой земле» их считали погибшими.

Нансен один из тех истинно великих, кто не поддался соблазну успеха любой ценой. Свой корабль «Фрам» по возвращении он отдал Амундсену для подготовки новой экспедиции. На вопрос того: «Почему?», он указал на поседевшую в ожидании молодую жену Еву. «Она уже побывала вдовой и второго раза не переживет», – добавил Фритьоф.

Нансен доказал всей своей последующей жизнью, что он никогда не страдал болезнью успеха: «нансеновские паспорта» помогли вернуться на родину многим тысячам пленным после Первой мировой, так же его с благодарностью помнили голодающие Поволжья, спасенные в 1922 г. Второй великий норвежский полярник, Руал Амундсен пропадет без вести через шесть лет, в конце мая 1928 г., отправившись на поиски своего публичного врага Умберто Нобиле и его экипажа дирижабля «Италия», разбросанных где-то во льдах Арктики после крушения. Нобиле найдут и спасут советские ледоколы «Красин» и «Малыгин». А вот следы легендарного норвежца ревнивая Арктика скрывает до сих пор. Намекая своим упорным безмолвием, что не все можно измерять масштабом успеха и проигрыша, победы или поражения.

К сожалению, человеческая натура падка на блеск триумфа честолюбия. «Я это смог! Я это доказал!» – едва ли не ключевые слова современного менталитета, достаточно лишь включить телевизор либо полистать глянцевые обложки. Болезнь успеха – это ловушка, которую человек с маниакальным упорством воздвигает себе сам, но очень часто под аккомпанемент зрителей, почитателей, приверженцев и… соперников. Последние как раз и жаждут, чтобы ловушка захлопнулась и герой не смог вернуться с победой. Отсюда тактика стимулирования извне любыми средствами типа: «Разве ты сможешь отказаться от такого шанса?!» Вся соль ситуации заключается в том, что как раз от этого шанса и стоило бы отказаться. Либо быть готовым без обиняков повернуть назад, резко сменив сценарий обреченного финала. Но как же тогда ждущая подвига среда, окружающая героя? Круг замкнулся: уверовавшего в собственное всесилие «слепца» ведут под руки зачастую те, кто рады потом заглянуть в пропасть, откуда еще доносятся стоны поверженного. Ловушке успеха непременно требуются жертвы, иначе ее алтарь поблекнет. Человек, который стремится любой ценой достичь победы и успеха, – неизлечимо болен. Он так и не увидит альтернативы развязке дилеммы «все или ничего». Кажется, в этом хорошо осведомлены игроки в казино. Следует вовремя остановиться, чтобы завтра продолжить игру с наработанным запасом, но опять же до известного предела. Болезненный азарт – первый внешний симптом болезни успеха. Точно так же, пьяница не оторвется от бутылки, пока всю ее не прикончит. Оставить что-то на дне для него равносильно поражению. Даже если он уже сто раз на себе испытал, что потом будет плохо.

Получается отчасти парадоксальная вещь: сильный и самоуверенный человек успеха абсолютно лишен свободы выбора. Он – узник контрольных фишек, которые разбросал впереди себя. Примечательно, что успех будет засчитан в копилку побед, призов, поощрений и удовольствий лишь в том случае, если он совпадет с ожидаемым и заранее нарисованным вариантом. По принципу: «Все или ничего и только так, как хочу». Вариант в 95 % не засчитается, нужна чистая победа в узнаваемом, т. е. спрогнозированном, виде. Какие-либо альтернативные достижения и открывающиеся перспективы попросту будут проигнорированы, поскольку они не вписаны в параметры ожидания.