Никита Данюк - Переворот

Образование в России структуры наподобие яркого примера из истории Америки – Информационного агентства США (ЮСИА) – могло бы сохранить нынешнюю вовлеченность высшего руководства в публичную дипломатию, а также обеспечило бы более эффективную обратную связь при поступлении большего объема информации «снизу» из негосударственных сфер. Помимо прочих задач такое ведомство могло бы участвовать в подготовке кадров для российской публичной дипломатии, так как в стране сегодня нет профессиональных специалистов в данной области, – и это один из существенных пробелов в системе формирования отечественного потенциала «мягкой силы».

Отдельного внимания, несомненно, заслуживает конфессиональный аспект как мощный созидательный фронт работы религиозных учреждений, представляющих основные исповедуемые населением России конфессии. В этом плане обоснованно привлекает внимание активная деятельность Русской православной церкви как мощного государственного пропагандистского ресурса, который при поддержке «сверху» становится все более влиятельным политическим институтом. В этой связи важно отметить эффективность работы РПЦ на внешнеполитическом направлении, ее содействие реализации государственных задач в разных сферах международной деятельности и укреплению потенциала российской «мягкой силы» в мире.

Еще одним действенным путем борьбы с «черным пиаром», часто политизированным и искусственным формированием негативного имиджа России за рубежом, должно служить развитие сферы туристических услуг как за счет государственных вложений и создания комфортных условий для работы туристического бизнеса, так и на средства частных инвесторов, расширяющих спектр программ по привлечению иностранных туристов в Россию. При этом понятную заинтересованность должны проявлять администрации регионов, на территории которых находятся места, пригодные для развития международного туризма.

Нельзя не затронуть еще один жизненно важный для государства аспект: «мягкая сила» – это привлекательная сила, а привлекательный образ страны автоматически содействует формированию комфортного инвестиционного климата и очевидно способствует развитию национальной экономики. В этом контексте любопытной видится идея клонирования курса России на модернизацию и инновационное развитие экономики применительно к развитию взаимодействия в этих сферах с государствами – участниками СНГ.

Россотрудничество подготовило межгосударственную целевую программу инновационного сотрудничества для стран СНГ до 2020 г. [82] См.: Соловьев В. Содружество независимых инноваций // Коммерсант. – 16 ноября 2010 г. № 211. , принятую главами правительств СНГ в октябре 2011 г. Хотя инициатива пока вызывает немало обоснованных вопросов и может остаться протокольно-декларативным документом, сам факт движения в этом направлении представляется попыткой формирования имиджа России как инновационного передовика-лидера в СНГ. Поддержка и развитие подобных инновационных наукоемких проектов – неоспоримый вклад в укрепление компонентов «мягкой», даже скорее «умной» силы России.

Особо важное и чувствительное направление работы России, прежде всего на пространстве СНГ, – противодействие активной деятельности США (в том числе в их стремлении к реализации проектов на территории государств СНГ в стиле «арабской весны»). Прежде всего это касается многоуровневого блокирования возможности для реализации проектов политтехнологического «конструирования» враждебных к России режимов по периметру ее границ, организации «бархатных революций», финансирования антироссийских акций со стороны государств постсоветского пространства и т. д.

Безусловно, основой, создающей возможность системного и организованного использования Россией «мягких» инструментов для реализации внешнеполитических задач, служит финансово-экономический потенциал страны. Успех стратегического развития данного сегмента внешней политики зависит от возможностей как федерального бюджета, так и государственной политики по привлечению крупного бизнеса к финансированию долгосрочных проектов, имеющих эффект отложенного политического действия.

В данном случае нельзя не упомянуть о принципиально значимой теме, без которой формирование и реализация «дорожной карты» по комплектованию национальных арсеналов «мягкой силы» и обеспечению культурной безопасности России немыслимы. Это проблема преодоления спроектированной и управляемой извне многоуровневой разобщенности русского, белорусского и украинского народов как представителей единого этноса. Полагаем, что исторические, этнографические, лингвистические и иные доводы в подтверждение тезиса об этническом родстве и единстве излишни.

Остается напомнить, что поддержание политической, экономической и даже культурной междоусобицы трех составляющих единого народа – основной козырь и стратегическая задача групп влияния на Западе, оказывающих воздействие на процесс принятия и содержание внешнеполитических решений во многих государствах постсоветского пространства, содействующих финансированию «цветных революций», определяющих политическую риторику руководства этих стран.

Однако не только объемы финансового могущества государства определяют возможность обеспечения и постоянного обновления и пополнения арсеналов «мягкой силы», хотя наличие денег, конечно, имеет принципиальное значение. Здесь важен факт осознания элитой существования проблемы, необходимости демонстрации политической воли и реализации конкретных шагов по ее воплощению, так как эта сфера напрямую влияет на международный имидж государства, состояние национальной безопасности и обороноспособности России. Наряду с движением «сверху» и сильным административным воздействием особую актуальность и значимость для решения поставленной задачи приобретает опора на формирующиеся институты гражданского общества.

Основным мерилом социального развития страны и ориентиром для власти должна служить правовая защищенность граждан, дающая встречный импульс «снизу» как сигнал готовности общества по итогам конкретных действий истеблишмента поверить в возможность построения социального государства, а вместе с тем и в наличие условий для дальнейшего формирования отечественного потенциала «мягкой силы».

На этом фоне обнажается отсутствие механизма координации публичной дипломатии государства с неправительственными организациями и деловыми кругами. Совместные программы российских и западных НПО, а также НПО и бизнеса могут стать самостоятельным и действенным направлением публичной дипломатии России.