Андрей Курпатов - Быть эгоистом. Универсальные правила

Вот они, два разных эгоизма: один – тот, который противостоит альтруизму (и, к сожалению, он наш – человеческий), другой – самый альтруистичный из всех возможных, который собакам известен лучше нашего. Ничего не скажешь – мы перемудрили! Собака пытается вызвать положительные эмоции у своего собрата исключительно из эгоистических соображений, потому что в этом случае она будет ассоциироваться у него с чувством счастья. А мы, исходя из своего, человеческого и, прямо скажем, – неправильного эгоизма, с завидной регулярностью провоцируем у своих близких отрицательные эмоции. Ассоциируемся с переживанием боли и остаемся без нежности, заботы и понимания.

Когда мы дарим человеку счастье думать: «Меня понимают!», мы делаем это не для него, а для самих себя, это нам нужно, потому что такому человеку мы будем дороги, мы будем ему необходимы, мы будем желанны. А он будет хотеть нас радовать, он будет стараться пробуждать в нас радость. Теперь остается только одно – узнать у самих себя, интересует ли нас такой вариант развития событий или нет. Проще говоря, хотим ли мы чувствовать себя счастливыми, способны ли мы глядеть чуть дальше собственного носа. Нас поймут и полюбят только в том случае, если мы прежде поймем и полюбим того, от кого ждем этого ответного чувства.

Впрочем, может быть, имеет смысл для пущей точности рассмотреть эту же ситуацию с другой стороны, т. е. со стороны супруги. Она пребывает в полной уверенности, что старается для дома, для семьи. Она не в курсе того, что переживает на работе ее муж и каким трудом, какими душевными муками ему даются приносимые финансовые средства. Если же она еще и работает, то ситуация и вовсе критическая, ведь она пребывает в полной уверенности, что страдает на работе так же, как ее муж, никак не меньше.

Вернемся к «классической формуле». Муж приходит домой, а жена тем временем уже должна была все наготовить, в магазин сходить, убрать, намыть, настирать, детей воспитать и ждать мужа с улыбкой на устах. Что из всего этого заметит муж? Да ничего! В лучшем случае скажет, что суп был вкусный. А то, что суп – это хождение по магазинам и рынкам, это резка и варка, кипячение и выпаривание, мытье плиты, посуды и пола, – все это мужу не видно: вкусный и вкусный. Мужу и в голову не придет, что ко всему прочему – стиралось и гладилось белье, надраивались унитаз и ванна, выносилось мусорное ведро, вытиралась пыль, пылесосился ковер, мылся кафель.

Дети – особая статья. Какой мужу интерес в том, что его супруга просидела с его детьми полдня, решая задачу о птице, которая вылетела из гнезда и вернулась туда с тремя червяками, пока ее птенцы переварили еще шестерых, и сколько в сумме получилось килокалорий? Какое ему дело до поезда «А», который вышел из пункта «Б» со скоростью «В» и никуда не пришел, потому что навстречу ему шел поезд «Д», но из пункта «Г» с прицепом «Е»? Он – т. е. муж и отец – ничего этого не слышал, не видел и знать не знает, равно как и прописей, химических формул, третьего закона Исаака Ньютона и шестую статью Конституции по обществоведению. Он один раз сводил сына на хоккей в воскресенье – и ему кажется, что его отеческий долг выполнен на полгода вперед.

Он не знает, что воспитание – это не только уроки, а ведение хозяйства – это не только приготовленный ужин. Ему кажется, что когда он один, он легко справляется с бытом и со всеми делами. Но ведь когда он один, он справляется на одного и по-походному, по-холостяцки. Если бы ему пришлось вести хозяйство за жену – убирать за ней, стирать ей и гладить, готовить то, что она любит, то он вряд ли сказал бы, что это легко и что душевных трудов на это не надо никаких. Но если он этого не испытывал, он и не поймет никогда. А жена-то понимает, и понимает замечательно.

То, что взаимопонимание – это проблема, и проблема гигантская, наверное, все хорошо осознают. То, что мы страдаем иллюзией взаимопонимания, – тоже понятно, ведь мы слишком разные и слишком сложно устроены (правда, при этом весьма самоуверенны и думаем, что обладаем телепатическими способностями). [12] Обо всем этом я уже рассказывал в книге «Самые дорогие иллюзии» («21 правдивый ответ. Как изменить отношение к жизни»), и не хочу сейчас повторяться. Но дело здесь даже не в том, что мы плохо понимаем друг друга, а в том, что не радуемся друг другу, не радуемся тому, что для нас делают наши близкие.В результате наша радость не помогает им, а могла бы. И они не помогают нам таким, в сущности, весьма нехитрым, но таким действенным образом.

Часто ли мужья восхищаются вымытой их женами ванной, благодарят за поглаженные рубашки, замечают убранную пыль? Нет, к сожалению. Невымытая ванна, непоглаженные рубашки, неубранная пыль – вот повод для беседы в наших семьях. А что это за беседа и хочется ли после этого несчастной супруге вести хозяйство – рассказывать, наверное, не надо, слишком хорошо это известно. Будет ли после этого женщина испытывать потребность заботиться о своем муже, делать ему приятное, пытаться ему угодить? Нет, она будет чувствовать себя надоевшей домработницей, которую не ценят и не любят, так что и относиться к мужу она будет соответственно. И все мы это делаем для себя. Так что где во всем этом альтруизм, я ума не приложу. Эгоизма же, только настоящего, собачьего, нам явно недостает.

Те услуги, которые, как нам кажется, мы оказываем другим людям, на самом деле – то, что мы делаем для себя. Только думая таким образом, мы не будем считать облагодетельствованных нами людей своими должниками. Когда мы делаем какие-то приятности другим, мы подсознательно уверены в том, что нам за это причитается. Вспомните знаменитые ссоры и склоки между родственниками: «Сколько я для тебя сделала!», «Сколько я на тебя сил потратил!» Все эти печально знаменитые формулировки, к сожалению, свидетельствуют только об одном: в отношениях не было искренности, в них не было и акта дарения, не было щедрости. В них был расчет, причем не самый точный, и обмен, часто неравноценный; в противном случае все это не вылилось бы в такой странный и некрасивый шантаж.

Конечно, родитель может пользоваться своим «административным ресурсом», ссылаться на сделанные им в своего ребенка «вложения», пуская в ход приведенные выше сентенции, словно бейсбольную биту в бандитских разборках. Но, право, если приходится идти на такие меры, то, по всей видимости, эти «вложения» были не столь значительными, качественными и ценными, как это кажется такому родителю. В ином случае о них вообще вряд ли пришлось бы упоминать. Впрочем, если они сразу делались с упреком: «Смотри, я от себя отрываю, а тебе даю!», «Помни, я все это делаю ради тебя!», «Знай, что моя жизнь потрачена на тебя полностью и без остатка» – то и напоминать бессмысленно, поскольку ожидание «возмещения» у такого родителя продлится как минимум до второго пришествия.