Андрей Курпатов - Быть эгоистом. Универсальные правила

Почему нам не приходит в голову брать то, что есть, и не искать того, чего нет? Это же, по меньшей мере, убыточное занятие! Кажется, что мы словно бы специально выискиваем в других людях недостатки. И наши отношения с ними не складываются, они на нас обижаются, а мы пеняем им, мол, они могли бы быть и получше. Воистину лучшее – враг хорошего! И брать надо то, что есть, и все вам за это будут благодарны. Если же вы попытаетесь взять у других людей то, чего в них нет, то можете рассчитывать только на «марфушкины дивиденды» – конфликты, ссоры, непонимание и одиночество.

В других людях всегда есть то, за что их можно ценить, и то, что можно у них брать, причем без ограничений. А ведь это так важно и тому, кто берет, и тому, кто дает. Ведь делиться своим умом, своей доброжелательностью, знанием, опытом – хочется! А чтобы еще и ко двору пришлось, а если еще и радовать будет – и вовсе счастье! Так что этот эгоистический на первый взгляд обмен на самом деле взаимовыгоден.

Меня часто спрашивают: «Что такое искреннее отношение?» Искреннее отношение не в том, что мы говорим человеку о его недостатках. Иногда, возможно, это и имеет смысл сделать, но только если вы приурочиваете свое сообщение к какой-то важной для этого человека цели. Например, незачем говорить человеку о его неопрятности просто так, но подсказать ему, как лучше одеться на свидание, было бы очень неплохим вложением. Вы проявляете таким образом заботу, что и вам приятно, и человек примет с благодарностью.

Искренность – это умение радоваться достоинствам человека. Радость – это единственное искреннее чувство, все прочие – наносные.И даже праведный гнев – это только игра. Конечная цель гнева – это смертоубийство, а мы, к счастью, не из тех животных, где убийство сородича естественно. Неслучайно драки среди человекообразных обезьян носят лишь ритуальный характер. Так что кроме радости – нет искренности, а радоваться можно только тому, что радует. А радует то, что нам нравится в человеке, поэтому если хотите быть искренними – ищите в человеке то, что вам в нем радостно. В противном случае о взаимности нечего и думать.

Берите то, что можете взять, и не ищите того, чего нет. Помните, что когда вы берете, вы даете – вы востребуете, а потому человек чувствует себя нужным, членом «своры». Наша радость – это настоящая ценность, которой не грех расплачиваться. И не забывайте о том, сколь многое скрыто в вашей жизни, не спешите получить большее, но умейте использовать в полной мере то, что есть. И знайте, что в слове «довольно» заключен секрет нашего достатка и способ быть в прибыли. Переживайте жизнь и не бойтесь делать ее для себя выгодной. Право, это куда лучше, чем воображать ее в роли «несправедливой мучительницы».

Вопрос честности и искренности – это вопрос, с одной стороны, принципиальный, с другой стороны, настолько сложный, что принципиальным назвать его язык не поворачивается. Но мы должны помнить главное – все, что мы делаем, мы делаем для себя, а поэтому определенность нужна и нам, и тем, кто нам дорог. Вот почему, если мы что-то говорим, мы должны это и говорить, а если мы что-то делаем, то мы должны делать именно это.

Перед нами фраза, которая звучит почти как тавтология: «Говори то, что хочешь сказать». Взаимопонимание между людьми – вещь непростая, а если начистоту, то невозможная в принципе. [23] Желающим получить разъяснение этого тезиса могу порекомендовать главу «Иллюзия взаимопонимания» из книги «Самые дорогие иллюзии» («21 правдивый ответ. Как изменить отношение к жизни»). Нам, конечно, кажется, что мы других людей понимаем исключительно хорошо. Но если мы спросим самих себя, есть ли на этом свете человек, который понимает нас так же хорошо, как мы сами себя понимаем, то всеобщность приведенного выше заблуждения сразу станет понятна. Мы не понимаем других людей, нам это только кажется, на самом деле мы их просто интерпретируем, и весьма, надо признать, вольно.

Мы любим говорить: «Это он сделал потому-то… Это она сделала посему-то…» И нам всегда кажется, что мы правы, что наш «диагноз» – это диагноз, а то, что другие по этому поводу думают, – заблуждение. Но одно то, что мы сердимся на других людей, свидетельствует о том, что мы понимаем их крайне скверно. Если бы мы понимали их причины, их обстоятельства, то сердиться бы нам не пришлось. С другой стороны, мы очень рассчитываем на понимание. Нам хочется, чтобы нас понимали, причем не просто понимали, что мы говорим, но угадывали то, что нам хотелось бы.

Подобное ожидание было бы даже забавным, если бы не его безрадостные последствия. Нам, разумеется, кажется, что мы как на ладони, что любой близкий нам человек должен, просто обязан читать нас как открытую книгу, но это все полная чушь. Любящий человек, хотелось бы в это верить, будет пытаться это делать, иные же лица в нашей жизни и вовсе не испытывают в этом никакой потребности. Близкие, конечно, интересуются, но скорее в информационном или сопереживательном плане, но вовсе не для того, чтобы в нас разобраться и понять всю сложность нашей сложной душевной организации.

Намеки, которые мы во множестве посылаем для окружающих, на самом деле распространяются нами в никуда. То, о чем, как нам кажется, они могут догадываться по тем или иным нашим высказываниям, поступкам, шагам – точно так же адресуется космосу, и никому более. Если я делаю какой-то поступок, вкладывая в него некое зашифрованное сообщение, это для меня, для отправителя – послание. А для потенциального получателя этой открытки это просто высказывание или действие.Впрочем, какие-то мои высказывания и поступки, которые вовсе не несут под собой какой-то шифрованной подоплеки, часто воспринимаются окружающими как послания, о чем мы узнаем лишь впоследствии и очень этому удивляемся.

Так или иначе, но обмен такими шифровками представляет из себя достаточно увлекательное зрелище беседы слепого со слепоглухонемым. Женщина говорит: «Ты уверен, что ты хочешь этого?», а имеет в виду: «Я не хочу!» Мужчина думает, взвешивает интонацию, построение фразы и решает, что это намек. Далее, чтобы не разочаровать свою спутницу, говорит ей: «Да, уверен!» Тут у нашей героини сердце опускается, и она размышляет о своем кавалере как о полном идиоте или бездушной машине, или, что тоже вариант, как о подлеце. Далее она делает непонятное для него недовольное лицо, которое он интерпретирует как проявление неблагодарности, потому что сам-то он не хотел того, на что согласился, а если и сделал это – то только из желания сделать ей приятное. Короче говоря, обмен шифровками состоялся…