Владимир Дюков - Формула Бога. Как работают системные расстановки и Единое информационное поле Вселенной

…Катя была у себя дома с мамой. Я положил на пол листки, замещающие Катю и ее маму. Затем положил листок «зла». Напольные якоря «Катя» и «мама» в ужасе развернулись от сущности, стремясь убежать, передвинуться как можно дальше от нее. Мне снова стало не по себе от ощущения огромной энергии зла и ненависти. Пространство в комнате было очень напряжено…

У Кати был старший брат, который уже умер. Брат очень любил сестру и всегда защищал ее. Я положил на пол листок, замещающий брата. И «брат» встал между «злом» и сестрой, повернувшись лицом ко злу. Но силы были явно неравные. Зло раздавило юношу – и именно это явилось причиной его ранней смерти: все происходящее с ним внешне (с очень большой степенью вероятности) было лишь реализацией этой внутренней динамики.

Позже мама Кати и ее брата сообщила, что однажды она была у ясновидящей, и та сказала: «Вы должны благодарить сына! Он несет и отрабатывает вашу карму! Он защищает вас!» Внешне же все выглядело совсем не так: «непутевый» сын умер в тюрьме от тяжелой болезни. На внутренних же планах он защищал сестру, отрабатывал карму. Однако через такие внешние формы, как саморазрушающее поведение, «зло» убило его, буквально заставив его искать смерти, подтолкнув к этому. И если бы процедура освобождения от зла была проведена раньше, то, скорее всего, он остался бы жить и вел бы совсем другой образ жизни. Своей смертью он принял кармический «удар зла» на себя. Но если бы он не встал на защиту сестры (как ее второй брат, стоявший в стороне) или же если бы его не было, то весь удар пришелся бы на Катю и ее маму…

Но, к сожалению, мы не можем проверить этого «если бы», сопоставить… Все не так просто, как нам кажется на первый взгляд. Когда мы рассматриваем лишь внешние планы, то мы видим только верхушку айсберга.

Конечно, все это можно было бы считать фантастикой и мистическим бредом, но уж слишком гладко все сходится и слишком хорошо объясняется моделью внутренних динамик Вселенной. Слишком уж много совпадений, чтобы быть случайностью.

Зло, по моим ощущениям, исходило из глубины веков. Оно принадлежало некоему человеку, физически очень сильному, безжалостному воину, занимающему очень высокую ступень в социальной иерархии, – это был восточный правитель или царь. Время было другое, и убить человека тогда ничего не стоило.

Я положил на пол листок, замещающий этого человека из далекого прошлого, а также листок, замещающий «прошлую» Катю – в то время она была танцовщицей, из низкого сословия, которая дерзко отказала всемогущему «ухажеру». И это привело того в ярость.

Все это рассказывало и показывало информационное поле – многомерный системный маятник. Здесь не было вымысла. Вся информация спускалась «сверху», мы лишь считывали ее (как коллективный ясновидящий), не внося активного компонента сознательным «думанием». Мы не разрабатывали, не выдумывали сценарий, а воспринимали и воспроизводили его. Скорее всего, что так оно и было много веков назад.

Несмотря на то, что, к сожалению, мы не можем этого проверить документально, но феноменальный опыт ясновидящих подтверждает, что можно считывать информацию о событиях, действительно случившихся в далеком прошлом.

Картина постепенно разворачивалась: танцовщица, полная ужаса и страха, убегала вместе со своей то ли подругой, то ли служанкой. (В современной жизни у Кати был аналогичный человек, проекция той кармической подруги. Все сценарии проецируются друг на друга, повторяются – даже через века.) За ними гнались слуги царя. А сам он с яростью наблюдал за происходящим, желая самым жестоким образом отомстить – ведь отказ какой-то танцовщицы оскорбил, унизил его. Скрыться, убежать было невозможно.

Надо было как-то разрешить ситуацию, успокоить, расслабить внутреннее пространство, примирить царя и танцовщицу, сделать так, чтобы зло, его огромная энергия исчезли… Но как? И здесь снова помогло поле. Решения стали приходить «сверху», «от Бога», отыскать же их логикой разума невозможно.

Я встал на место царя.

Моя жена заняла место танцовщицы, и ей пришла информация о том, как можно разрешить ситуацию: вместо того чтобы убегать (ведь не было никаких шансов скрыться), она подошла к нему. (Она не размышляла, ей «размышлялось» – решение пришло само.) Она села на пол и в глубоком поклоне замерла перед ним (передо мной), прикасаясь к его ногам, будучи не в силах поднять глаз, не смея сказать ни слова, моля его о пощаде.

Через какое-то время самолюбие царя было удовлетворено – я ощущал это, – его злоба заметно уменьшалась. Но «танцовщица» никак не могла подняться. Она все еще испытывала жуткий страх, была не в силах поднять голову. Я просил жену встать с колен, но она, рассказывая о своем состоянии и ощущениях, наблюдая и осознавая их, отвечала, что не может сделать этого чисто физически – состояние было трансовым (вспомните многомерный гипноз, это был как раз тот случай). Точно так же, находясь в трансе под влиянием эстрадного гипнотизера, человек не в состоянии расцепить руки. Все, что происходило, было «многомерным гипнотическим шоу», которое проводило поле. Только, в отличие от эстрадной программы, участники нашего шоу полностью осознавали тот факт, что они пребывают в трансе. Мы были в состоянии осознанного многомерного транса, и контроль реальности сохранялся.

Через какое-то время ко мне пришла информация о том, что делать. И я (с позиции «царя») сказал «танцовщице», что женюсь на ней и что она будет моей любимой женой. (Владыка, как показало поле, любил ее.) «Танцовщица» встала с колен, но все равно не могла поднять глаз на «повелителя», как ни старалась. Я сделал попытку обняться и примириться, как это происходило во многих обычных случаях, но здесь это не представлялось возможным. Надо было делать что-то другое.

Теперь информация пришла к жене. Она сказала мне, что я («Владыка») должен был поклясться на Коране, что никогда не обижу ее. Принесли Коран, и я, приложив руку, поклялся. Только после этого «танцовщица» смогла посмотреть на «повелителя». Время, в котором мы находились, было совсем другим, и любовь и отношения между мужчиной и женщиной тогда тоже были другими, не такими как сейчас. «Танцовщица» должна была соответствовать своему статусу – обнимания и любовные «сюсюкания» были неуместны.