Лууле Виилма - Язык любви, счастья и понимания

Бывали мгновения, когда я не могла думать ни о чем ином, как о спасительном газовом кране.

Посреди этого сумасшедшего дома за полгода до расставания я открыла для себя две первые книги Виилма. Они меня потрясли. Я поняла. что живу неправильно. Мне объяснили, что все мои проблемы мною же выдуманы, однако я не могла поверить в то. что я не виновата, если судить по Виилма. Я ощущала, что как женщина несу ответственность за нашу совместную жизнь, однако в конечном счете все же оказалась побежденной стрессами. Их было слишком много, чтобы высвободить разом. Дело зашло слишком далеко. Когда всплыла наружу очередная связь мужа на стороне. я решила сдаться и остаться в одиночестве, чтобы узнать себя получше.

Для меня, женщины избалованной, это был героический шаг, – ведь я только что закончила университет, денег ни гроша, а на руках двухлетний ребенок. Я думала, что навсегда развязалась с этим мужчиной, но не тут-то было. Спустя три с половиной месяца все началось сначала. Правда, теперь мы встречаемся все реже, а днем каждый живет своей жизнью.

Виилма говорит, чтобы я перестала мучить себя и сожителя подобными сбивающими с толку поступками, если не бездеятельностью, но я не понимаю, как это я его мучаю. Ведь он мучает меня! Хотя бы фактом своего существования. Хотя бы тем, что он – отец моего ребенка.

Я понимаю, что зашла в тупик и вношу сумятицу, поскольку в течение последних лет топчусь в замкнутом круге. но я бессильна разрешить проблему, это выше моих сил.

В минуты откровенности, когда я ощущаю в себе любовь и покой, я чувствую, что нет никакой причины отказать ему в физической близости. В такие минуты я отношусь с пониманием к себе, к нему и к жизни – не требую ничего, только отдаю. Тут возникает вопрос: не причиняю ли я тем самым себе зла? Ведь каждый разя освежаю нашу связь вместо того, чтобы ее высвободить. Хочу убедиться. что я для него по-прежнему желанна. Я знаю, что отдаю для того. чтобы получать. но не хочу себе в этом признаться.

Когда я ощущаю в себе неуверенность и уязвимость. тогда я соблюдаю дистанцию. С одной стороны, мне хотелось бы общаться с ним исключительно полюбовно. С другой же, я чувствую, что моя оборонительная позиция провоцирует его причинять мне боль. Иногда я начинаю рассуждать настолько трезво, что самой становится противно. Стараюсь вести себя как можно более отвратительно, чтобы я ему осточертела. Чтобы я смогла остаться верной своему решению.

Настал день, когда я почувствовала, что дошла до последней черты. что тоскую по нему до умопомрачения и мне абсолютно безразлично. что будет завтра. У меня одно лишь безумное желание – хоть на миг быть с ним вместе. Занимаясь прощением, я временами достигала в себе такого равновесия, что во мне оживала любовь и я не хотела ему в ней отказывать. Чувствую: мы оба в этом нуждаемся. И вместе с тем я знаю и чувствую, что моя зависимость от этого лишь растет.

Мое сердиеразрывается от тоски по нему. Хотелось бы не расставаться с ним ни на минуту, но чувствую, что не имею на это права. Наша самая длительная разлука, в течение которой мы не спали вместе, продолжалась почти четыре месяца. После нее мы опять набросились друг на друга с жадностью изголодавшихся. Это как зарядка аккумулятора, возвращающая на время равновесие.

Всякий раз, когда между нами происходит некая сцена, доказывающая, что он мне вовсе не так безразличен, как я стараюсь изобразить, у меня надрывается душа. Опять я себе доказала, что моя ревность никуда не делись, что моя терпимость – лишь самообман. Тогда я в очередной раз принимаю решение общаться с ним в дальнейшем на нейтральной почве, хотя сама в это не верю.

Когда я манипулирую им и веду себя отвратительно. он меня побаивается и избегает. Когда я благосклонна, он приходит, используя момент, и через несколько часов уходит. Когда со мной происходит серьезная неприятность, из всех знакомых на помощь я зову только его, и он летит ко мне, словно вольная птица, у которой нет никаких обязательств на стороне. Я не имею права возмущаться, выдвигать условия, быть несчастной. так как это – мой выбор. Принимая его, я знаю, что он из себя представляет. Я пыталась смириться с его свободолюбием. Внушаю себе, что современная женщина не ограничивает свободы мужчины, что ревность – пережиток прошлого. На эти мои потуги он глядит все более равнодушно.

Иногда я в отчаянии думаю: какие безумства. какое свинство мне нужно бы совершить, чтобы отпугнуть его окончательно. Страх погубить любовь велит избегать близости с ним. В реальности же я цепляюсь за него обеими руками, хоть и знаю, что одомашнить его невозможно. Я спрашиваю себя: желаю ли я связать жизнь с мужчиной, который не намерен ограничить себя в сексуальной свободе? Не желаю. Мысль о том, что он найдет себе женщину, с которой станет жить, для меня непереносима, хоть это и разрешило бы мою проблему «желаю – не желаю». Себя я утешаю тем, что если он, живя со мной, так и не решил для себя, жить ли вместе с женщиной или нет, то вряд ли решит сейчас. Будет, как и сейчас, бегать от одной женщины к другой.

Такова душевная жизнь женщины, которая из чувства долга все более превращается в бесчувственную машину. Заниматься сексом ее вынуждает желание ощущать себя человеком,ибо в процессе превращения в машину последними утрачивают чувствительность половые органы. Желая секса, она желает жить. Не желая подобного секса, она не желает жить подобной жизнью.

В письме мною подчеркнуты стрессы, которые следовало бы высвободить, чей глубинный смысл следовало бы постичь, так как безумные метания между «хочу» и «не хочу» изнуряют человека как духовно, так и физически. Ясно, что стрессов очень много и высвобождение их по одному кажется безумной затеей. На деле же один стресс включает в себя все остальные.Например, возьмите стресс под названием Прошлое. Либо Прошлое, начиная с 15-ти лет жизни. Отоприте дверь темницы, где он томится, и скажите: «Ты свободен. Прости, что я прежде не догадывалась с тобой заговорить. Отныне ты свободен».

Представьте его мысленно. Возможно, Вы увидите его и происходящие с ним изменения. При каждом очередном изменении снова извинитесь перед ним за то, что не сумели высвободить его и в этом обличье. Если возникает какое-то воспоминание, мысль, чувство, какими бы они ни были – хорошими или плохими, попросите и у них прощения за то, что не догадывались освободить их раньше. Время от времени просите прощения у себя за то, что не умели жить по-человечески.