Светлана Леймах - Магия жизни. Всё к лучшему или к деньгам!

Ответственный за издание А. Юшкевич

Литературный ассистент А. Гришакова

Литературный редактор Ю. Малека

Корректор А. Семенова

Дизайн обложки С. Рыжова

Иллюстрации А. Мальцева

Верстка А. Зиновьев

ИП Таргонский Пётр Викторович

© Леймах С.А., текст, оформление

«Пусть солнце сонно катится за лунную тень, а мы с тобой, дорогой читатель, выпьем по чашке чая и поговорим по душам. Знаешь, было время, когда боль и страх постоянно мне сопутствовали.

Пыталась быть “нормальной” и была “удобной”, пробивала очередное дно и снова, не успевая восстанавливаться, падала и ломалась. Это происходило до тех пор, пока я не поняла, как выйти из матрицы.

Сегодня я поделюсь с тобой своими знаниями, секретами и откровениями.

Вперед – в мир энергии, магии и волшебства!»

Пячусь вверх по винтовой скале, отступаю, судорожно нащупывая путь босыми ногами. Каждый шаг грозит падением в пропасть, но даже такой исход лучше того, что ты мне приготовил. О, ты так изобретателен!

Мелкие камешки осыпаются из-под ног и срываются вниз, шелестя бесконечным эхом. Ты поднимаешься следом, сминаешь цепкими когтистыми пальцами ночную рубашку на моей груди. Горящие глаза прожигают меня насквозь, добираясь до самых темных глубин, до черной изнанки души. Я вижу хлопья пепла, поднимающиеся вверх медленно и противоестественно, – это я изнутри сгораю дотла под твоим взглядом.

– Ну же, девочка, не будь такой упрямой! Зачем отвергаешь свою суть? Все равно ведь вернешься ко мне. Ты же не сможешь одна. Кто ты без меня?

– Отвали! Пропади ты пропадом!

Ты смеешься так, что скала качается под нашими ногами, и толкаешь меня в грудь. Я едва не падаю.

– А-ха-ха! Какая ирония! Носишь такое имя, а в душе тьма. Иди ко мне. Нырнем в нее поглубже. Вместе…

Продолжаю отступать. Из-под ноги выскальзывает очередной камень. Не могу удержать равновесие, лодыжка подворачивается. Падаю, сдирая кожу на спине до обжигающей боли. Мокрая от пота ночная рубашка липнет к телу, и кажется, что она пропитана кровью.

Ты стоишь и смотришь – даешь мне фору, играешь, как кот с раненой птичкой. С трудом поднимаюсь, не задумываясь, сломана ли нога или это просто вывих. Как же невыносимо больно! Ты не двигаешься с места. Скрещенные на груди руки, насмешливый взгляд. Ждать, когда нападешь, еще хуже, чем отбиваться от тебя. Какое изощренное издевательство!

– Ненавижу, ненавижу тебя! Гори в аду!

О, как я ненавижу твою мерзкую ухмылку и идиотскую шляпу, как из бездарного фильма ужасов. Но больше всего я ненавижу всезнающий, пронизывающий до костей взгляд разноцветных глаз и эту твою невероятную мощь… Твою… Нет, СВОЮ невероятную мощь! Ты – это я. Ты – мое отражение в черном зеркале, мой кошмар… моя истинная суть. Ненавижу… СЕБЯ!

Ты снова сбиваешь меня с ног, нависаешь, придавливаешь своим телом, тяжелым, как скала под моей спиной. Ты внутри, снаружи, вокруг меня. Мы одно целое. Как бы я ни старалась оборвать эту связь, она прочнее стального троса.

Ты вселенский хаос, ты бескрайний космос, ты – это я!

Снова смеешься, а я тихо плачу, пытаюсь оттолкнуть тебя бессильными руками от своего тела, вырвать с корнем из своей души.

– Ну и дура же ты, – бросаешь презрительно. – Получи!

От звонкой пощечины перехватывает дыхание. Боль терпеть можно, но унижения я не вынесу – еще немного, и сломаюсь окончательно. Нет-нет, это просто сон, этого не происходит на самом деле. Только не со мной! Нет!

Просыпаюсь в собственной постели, запутавшись во влажных простынях. Волосы облепили лицо. Кулаки сжаты, ночная рубашка задралась до пояса. Рядом спокойно спит муж, не подозревая, что мне приходится выносить каждую ночь. И если бы только ночь!

Прислушиваюсь. Рядом в кроватке сопит наш сын. Каждый раз, просыпаясь, я замираю в ужасе – не сделал ли ты с ним чего-нибудь? Это мой самый большой страх. Нет, все хорошо. Малыш просто спит. Это лишь сон. Каким бы реальным он ни казался, все позади…

Я облегченно выдыхаю, поправляю сбитую постель… но заснуть мне не удается. Прокравшись из двери в кошмар, которую я оставила приоткрытой, ты наваливаешься на меня, не давая дышать. Рядом спит мой муж, а ты насилуешь меня, упиваясь своей безнаказанностью. Я хочу позвать на помощь, но не могу – цепенею, во рту пересохло, и кроме хрипа не удается извлечь из себя ни единого звука.

– Никто не услышит тебя, девочка! Хрипи, кричи, плачь – никто. Если ты сама не слышишь себя, почему другие должны?

Даже в темноте я вижу ненавистную ухмылку. Вес твоего тела становится просто невыносимым. Я не могу сдержать слез, хоть и знаю, что это еще больше тебя раззадорит.

– Да расслабься ты! Так удовольствия не получишь. Хм, может, тебя придушить немного? Поможет?

Еще раз просыпаюсь. Поднимаюсь и иду в ванную, чтобы умыться, а еще лучше встать под ледяной душ. Это я? Это мои босые ноги бесшумно скользят по полу? Что, если это очередной слой бесконечного сна?

В зеркале встречаюсь взглядом с бледной испуганной женщиной. Неужели это я? Я не узнаю ее, но хорошо понимаю. Все, чего она хочет, – перестать слышать голоса мертвых из другого мира, их шепоты и просьбы. Ей бы только забыть все это и стать такой, как все. Как все? Почему я так уверена, что в их снах нет человека с разноцветными глазами? Откуда я знаю, с какой тьмой борется каждый из них? Так что же такое это «как все»?

Нет обычных людей. Есть только те, кто забыл, отрекся, заглушил в себе зов. Мы все боги, творцы, ясновидящие и медиумы. Для фальшивой безопасности мы закрываем дверь в глубину своей всемогущей души, потому что «так проще». Но однажды с той стороны постучат – и это услышит каждый.

Забыв, зачем пришла в ванную, продолжаю разглядывать женщину в зеркале. Безмолвный диалог двух половинок одного целого. Нет! Она не я. Я другая: сильная, гордая. Я все могу! Эта слабая, жалкая, запуганная незнакомка с синяками, оставленными на шее чьими-то пальцами, – не я. Только и общего у нас – Черный человек в дурацкой шляпе… Воланд. Не о тебе ли писали Есенин и Булгаков? Не ты ли преследовал их по пятам, не давая заснуть, заставляя искать передышку на дне стакана и в прозрачном стекле шприца с морфием?