А. Россохин - Рефлексия и внутренний диалог в измененных состояниях сознания. Интерсознание в психоанализе

Настроение не является чувством, сопровождающим и окрашивающим переживания человека, оно не конституируется в сознании, напротив, сознательные переживания конституируются «в» настроении. Настроение – не многоуровневый акт, но простая целостность, не содержащая каких-либо реальных или интенциональных «частей», именно оно и есть то Я, в котором свершаются и к которому отсылают переживания сознания. Хайдеггер утверждает: «Если настроение есть нечто, что присуще человеку, есть „у него“, как мы говорим, или человек его имеет, и если эту присущность нельзя высветить с помощью осознанности и бессознательного, то мы вообще к ней не приблизимся до тех пор, пока рассматриваем человека как нечто, отличающееся от материальной вещи тем, что оно имеет сознание, что оно – животное, наделенное разумом, animal rationale или Я с чистыми переживаниями, которое связано с плотью. Эта концепция человека как живого существа, которое к тому же имеет разум, привела к совершенному непониманию существа настроения» (цит. по: Шкуратов, 2002).

Резюмируя, И. Н. Шкуратов приходит к выводу, «что основополагающим промахом всей традиции новоевропейского рационализма-трансцендентализма стало некритическое приписывание сущностей вторичного опыта (будь то картезианское сомнение или гуссерлевская рефлексия) опыту первичному. Философское познание, выстроенное по модели мышления как рефлексии, неизбежно вращается в заколдованном круге cogito. Немудрено поэтому, что cogito схватывает самое себя как единственное основание опыта и сущностную определенность самости. Однако представители данной стратегии склонны не замечать, что опыт, „в плену“ которого они находятся и о котором говорят, – продукт искусственной установки (настроенности) философствования, а вовсе не тот „естественный“ опыт, изнутри которого возникает сама эта философская настроенность» (Шкуратов, 2002). В отличие от критикуемой им философской рационалистической традиции, И. Н. Шкуратов, следуя за М. Хайдеггером, обнаруживает единство фундаментального опыта субъективности и мира: смотрим ли мы «в мир» или «внутрь себя», – на любом пути опыта первично «встречаемым» оказывается настроение, которое «не столько мое, сколько настроение меня». Самость не имеет настроение, она есть как настроение или, точнее, настроение показывает себя в себе самом.

Ж.-П. Сартр, являющийся как и М. Хайдеггер, одним из основателей экзистенциализма, принципиально разделяет сознание и знание, сознание при этом не обязательно имеет дело с миром объектов, в то время как знание с необходимостью предполагает объект, к которому оно относится. Внешний в отношении сознания, отличный от него и независимый от него мир (мир «в себе») исходным образом не выступает как мир объектов, а, следовательно, не является предметом знания. Сознание, согласно Сартру, по своей природе нерефлексивно, и поэтому оно первоначально не знает не только мира внешних объектов, но и самого себя. Однако сознание сразу же осознает само себя в качестве отличного от мира «в себе». Поэтому Сартр называет сознание бытием «для-себя» (бытие дорефлексивного cogito) и разводит самосознание и знание себя (рефлексию). Сартр подчеркивает, что индивидуальное Я – это целиком продукт рефлексии и оно не существует до тех пор, пока не начался рефлексивный процесс (Калашникова, 2006).

Согласно Сартру, фундаментальная онтологическая недостаточность сознания инспирирует интенцию «сделать себя» посредством индивидуального «проекта существования», в силу чего бытие конституируется как «индивидуальная авантюра: «бытие сознания себя таково, что в его бытии имеется вопрос о своем бытии. Это означает, что оно есть чистая интериорность. Оно постоянно оказывается отсылкой к себе, которым оно должно быть. Его бытие определяется тем, что оно есть это бытие в форме: быть тем, чем оно не является, и не быть тем, чем оно является». На этом пути индивидуальному бытию необходимо «нужен другой, чтобы целостно постичь все структуры своего бытия». Сартр – в дополнение к понятию «бытия-в-мире» (бытия в бытии) приходит вслед за Хайдеггером к формулировке «бытия-с» («бытие-с-Пьером» или «бытие-с-Анной» как конститутивные структуры индивидуального бытия). В отличие от Хайдеггера, у Сартра, «бытие-с» предполагает, что «мое бытие-для-другого, т. е. мой Я-объект, не есть образ, отрезанный от меня и произрастающий в чужом сознании: это вполне реальное бытие, мое бытие как условие моей самости перед лицом другого и самости другого перед лицом меня», – не «Ты и Я», а «Мы» (цит. по Можейко, 2001).

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.