Елена Рисберг - У меня есть Я, и МЫ справимся. Дерзкое руководство по укреплению самооценки

Слава господу, у меня хватило ума и выдержки после поступления сына в лицей заняться собой и выйти на работу внаем. Это непростое решение я приняла, наблюдая за своей мамой. К этому времени мама оказалась совершенно дезадаптирована, так как «жила для детей» (читай – пряталась от жизни за их спинами). Чтобы не повторить ее печальную судьбу, я решила, что пришло время выходить «в открытый космос» – надо рисковать: искать и находить работу, действовать, принимать решения в своей судьбе и нести за них ответственность. Мама не накопила опыта преодолений, который оказался бы для меня ценен и который я бы мечтала скопировать. Содержание бесед с ней сводилось к пересказу сюжетов сериалов. Стало понятно, что меня ждет та же участь, если я не предприму решительных шагов. Адаптационный стресс будет долго держать мозг работоспособным.

И несмотря на это, когда сын бросил институт на третьем курсе и ушел в армию, переживала я ужасно. Помимо того, что боялась за единственного ребенка, я еще и «себя – успешную маму» потеряла. Но это позволило мне дорасти до настоящей любви и дало возможность поддержать сына приездами и заботой. Нам всем на пользу пошла такая жестокая сепарация. Я ему благодарна за этот опыт.

Если ребенок – это проект, нам, родителям, не удастся выполнить свою главную родительскую миссию – дать ему поддержку в неудаче. Потому, когда он накосячил – грозит обрушиться НАШ ПРОЕКТ. В этот момент мы не справляемся со своими эмоциями. А ребенок получает инъекцию отвержения и никогда не забудет, как «жжет и саднит» неуспех. И больше он не принесет нам неудачу. Он, как дачный кот, будет нам таскать только придушенных им «мышей успеха». Про все остальное мы знать не будем. А он продолжит думать, что такой, как есть, он никому не нужен. Любить будут только за успехи. За безусловной любовью он потом пойдет к терапевту. За деньги.

Поэтому у нас такое засилье «успешного успеха» и «гуру в белых пальто». Тех, кто нас сейчас научит секретному секрету, как избегать неудач и с одного толчка залетать на вершину успеха.

Только родитель, который не ставит на ребенка, как на лошадь, не гоняется за орденами «героических родителей», способен принять, понять и обнять ребенка, который с чем-то не справился и не преуспел.

Я не знаю, смогла бы я написать эту книгу о постепенном выстраивании теплого и уважительного отношения к себе, если бы у меня не было бесконечного перечня страхов и всех пяти причин, для того чтоб быть «неокейной» и неуверенной в себе.

Но факт остается фактом – я себя очень уважаю за пройденный путь.

Обратите внимание, за любой из перечисленных причин недостаточной самооценки вырастает призрак страха:

• страх отвержения;

• страх ошибки;

• страх несостоятельности;

• страх успеха;

• страх неуспеха.

У страха охранная роль. Он должен оберегать драгоценную жизнь. Для этого страх возник в процессе эволюции нервной системы высших млекопитающих. Страх – очень сильная, разрушительная, практически непереносимая эмоция. В крови адреналин, мозг воет пожарной сиреной, сердце колотится прямо в горле. Драться или уносить ноги. Всю живность, у которой недоставало чувства страха, – съели. Выжили и принесли потомство только самые осторожные. Страх уберег их. Сейчас другие времена. Людей не едят. Но меньше ли от этого у нас страхов?

Кто первый начал пугать, когда ничего опасного для жизни нет, заменяя реальную опасность символами: словами и цифрами? Оцените, какую злую шутку играет с нами абстрактное мышление, наличие которого отличает нас от животных.

Это очень удобно – сфабриковать причинно-следственные связи в мозге ребенка между его неудобным поведением и пугающими событиями. И соединить их прочным стежками. Тогда пульт управления человеком остается в руках социума и родителей. И даже когда их нет рядом, голоса будут звучать в голове и предупреждать о воображаемой опасности.

Мне самой интересно: злится ли кошка, в пятнадцатый раз возвращая любопытного котенка за шкирку в логово? Или просто обеспечивает любознательному чаду защиту? Чего от нее требует материнский инстинкт? Накормить и защитить. Вылизать и приласкать по возможности. Сделала что смогла – и молодец!

Вряд ли в интересах кошки воспитать котят так, чтобы они не высовывали носа из логова. У кошки нет намерения самоутверждаться за счет котенка, когда он станет взрослым. Или рассчитывать, что он будет вечно ее кормить.

А в социальном мире иное положение дел.

Биологический вид, который живет в самой безопасной в мире обстановке, усердно фарширует мозг ребенка страхами. Лазить по деревьям, пачкать платье, ходить по лужам, получать тройки, сбегать с уроков, спорить со старшими – это правда «тяжкие грехи»?

Вообще-то детям это нравится. А родителям нет. Пришли ли к успеху те, кто дисциплинированно избегал этих занятий? Вряд ли. Скорее это приведет к унынию и отсутствию мотивации.

За удобным поведением человеческого детеныша стоит только родительская потребность в безопасности.

Совсем маленькие дети мечтают ярко и бесстыдно, всем своим существом немедленно требуя от оторопевших родителей исполнения желаний. В желаниях сила и энергия, жизнь и отвага. И немедленная реализация задуманного. И что с этим делает большинство родителей? Объясняет, что ЭТОГО и ТАК хотеть неправильно. Мороженого хотеть вредно (простуда, кариес, да что там – верная смерть), а брокколи хотеть полезно.

А что в этот момент происходит во внутреннем мире ребенка? Он убеждается, что руководствоваться собственными желаниями и интересами – ужасно опасно. Они всегда ведут к беде. Для этого используются старые как мир методы подчинения ребенка своим ожиданиям. Любовь «выдается» ребенку лишь при хорошем поведении. При этом просвещенному родителю самому важно оставаться «хорошим». Потому в ход идут не окрики и затрещины. Используются страшилки – случится непоправимое, если ребенок будет делать то, что захочет.

С самого детства в неокрепший мозг непроизвольно вживляется большая красная кнопка. Эта кнопка нажимается словами, произнесенными благообразным тоном, когда ребенок делает что-то неудобное родителям для себя, из любопытства. В интонациях сквозит демонстративная забота: «это для твоего же блага», «вырастешь – поймешь». Возразить или усомниться в правоте нет никакой возможности. Нежелательное поведение пресекается.

Это больше напоминает дрессуру, чем воспитание. Как заинтересованное лицо, ребенок не присутствует в этом процессе. При всех благих намерениях он в этой паре – только предмет манипуляций.

Вы когда-нибудь задумывались, к какой части речи относятся слова: