Евгения Солодовникова - Взрослые игры эгоистов

Даже трагедия 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке не остановила творческого процесса съемок фильма. Именно 11 сентября в тот самый момент, когда рушились башни-близнецы, Женя впорхнула в кабинет А-Д, автора внезапно зародившейся идеи на просмотре культового спектакля Ленкома «Юнона и Авось». Одержимостью А-Д она про себя восторгалась. Парень с Урала попал в московские хитросплетения и добивался своей цели. Как-то в перерыве между собраниями по поводу всех околофильмовых проблем, он поделился с ней, что вместо того, чтобы таскаться по тусовкам или еще куда, он целыми днями читает. А-Д разговаривал с Нью-Йорком. Всё это вот так феноменально совпало! Он кричит Жене: "Нью-Йорк горит!" Поначалу врубиться было невозможно!

На следующий день создатели фильма присутствовали в Историческом музее на акте дарения Игорем Соколовым, прилетевшим из Нью-Йорка, картины его отца, художника Анатолия Соколова «В ожидании. Кончита Аргуэлло». Сейчас Женя восстановила с ними связь через соцсети. Катастрофа вторглась в жизнь и мы покорно поняли, что произошло что-то выходящее за привычные рамки. Но крушения надежд не последовало.

Магическое сходство портрета с Еленой Шаниной, первой исполнительницей роли Кончиты в спектакле Ленкома, потрясло тогда всех. В кулуарах Шанина поделилась с Женей и Марком Захаровым о том, как разглядела суть своей героини до сокровенных глубин:

– У Кончиты были женская мудрость и слабость. Она поняла, что Резанов одержимый человек, и если он не добьется своего, то смысла жизни у него не будет. Сразу оценила в мужчине вот эту значимость.

Марк Захаров и Женя полностью ее поддержали. Иначе чуду любви не быть. А дальше по цепочке: любовь – важная составляющая счастья… Так проболтали о приятном весь перерыв.

Юная Кончита ждала 35 лет и ушла в монахини – поступок, выходящий за пределы общепризнанных истин. Женя тоже ждала…так совпало…

Вижу, что сравнение звучит почти издевательски, но горькая правда взаимоотношений такова: «На птичьем рынке за рубли купите сверточек любви!»

Проницательный Пьер Карден предсказал для себя и мира значимость русской рок-оперы и щедро даровал свободу перемещения по миру всей труппе театра, занятой в спектакле. Он безвозмездно раскручивал по миру спектакль театра Ленком. На премьере в своем театре изобретательный кутюрье расстелил ковер из орхидей, кстати, любимых цветов Жени!

Следуя сценарию, съемочная группа фильма собралась через Париж на виллу Кардена под Каннами. Что они все же попали к Кардену вам уже понятно из приведенного выше разговора с Мэтром. Но это было не просто.

В Париже, минуя препоны, преподносимые своенравной деловой японкой-администратором Кардена, отправились на Площадь Согласия в знаменитый Espace Cardin, где Вознесенский в синем модерновом пальто, конечно, от Мэтра, посвятил Женю в былое среди белых декораций нового мюзикла "Тристан и Изольда". За спиной «полыхал» креслами цвета пламени зрительный зал, точно, как тогда…а ещё она с поэтом посплетничала в фойе про жизнь, что бесценно.

Рисунок 11. В фойе театра Кардена с Андреем Вознесенским

Во время прогулки вдвоем с Женей по городу, Вознесенский азартно рассказывал о Брик. Оказалось, что в коллекции увлечений Пьера Кардена были и женщины-куклы. Как ни странно, такую роль позволяла себе капризница Лиля Брик. «Она была последней музой «голубых людей», соперников – Ив Сен-Лорана и Пьера Кардена. Одевали, боготворили, играли, как в куклу.

В ней была магия силы, которая, поборов эту плоть дамы в возрасте, покоряла обаянием и энергией. Она всегда была юная». «Запомните: когда занимаетесь любовью в комнате, не запирайте его на кухне – он будет рваться к вам по-маньяковски, ломать доски двери, рычать и рыдать… – Как Маяковский, когда его запирали на кухне Брики? – Что им взбрыки?! – Дрессировщики забыли о пистолете… Шар-пей – это память о людях и лете, о русской рулетке, о флейте столетья, о пуле в поэте, повысившей рейтинг, – о фабрике лирики имени Лили». Ну и для контраста:

– Сейчас я тебе покажу мое любимое местечко.

Они вошли в уютное кафе, за столами впритык друг к другу сидели лоснившиеся подвыпившие немцы, громко смеялись и поглощали огромные порции простой еды. Андрей заказал две большие тарелки сосисок с капустой… За разговором она и не заметила, как тарелка опустела.

Рисунок 12. После обжираловки в окружении веселых немцев

Дальше надо было добраться до Канн. Время рассчитывали буквально по минутам для общения с Пьером, а из-за усиленной проверки в аэропорту на терроризм терялись часы. Андрей и Женя коротали ожидание в кафе. Вознесенский по телефону держал в курсе переживаний Кардена. На виллу безнадежно опаздывали. Женя неуверенно констатировала, что впереди ночь для паломничества к всемирно известному кутюрье. В самолете она сидела у окна, а рядом Андрей. Как раз в этот день вышла газета с разворотом о Вознесенском и к нему потекла вереница жаждущих получить автограф.

Приземлились уже в полной нирване. Обнаружили исчезновение штатива, необходимого для съемки. Оператор Юра Ермолин в панике, и всех предупредил, чтобы звонили Кардену. В такой час никто даже не удивился. Чтобы как-то нивелировать нервозность обстановки, Женя с Андреем зашли в магазинчик с очками, тут же, в аэропорту. Она выбрала себе скромный вариант, и вызвала неожиданное негодование поэта. "Тебе надо вычурное, яркое!" Совет настолько оказался созвучным ее душе, что после этого случая она стала одержима выбором разной оправы для всяческих случаев. В то время у нас мало кто заморачивался таким подходом к очкам, зато попозже все пришли тоже к этому.

Лазурный берег предстал перед ними словно видение светского пира, искрящееся в лучах озорных огоньков.

Пьер Карден принял ситуацию с королевской вежливостью. Подкатили к железным воротам замка в горах, до тех пор недоступного съемочным нашествиям. Два часа ночи. На пустынной темной тропинке стоит один элегантный и страстный Пьер Карден! Без охраны! Утонченный король будто законсервирован, бег времени минует его. Открываются врата в святая святых, и все обалдевают от вида круглых чудищ с глазами-иллюминаторами. Карден купил их за 5 миллионов долларов и 10 лет активно достраивал по собственным эскизам, не нарушая былой гармонии. Встреча потрясла своей стремительностью. Карден и Вознесенский целуются, багаж брошен на дороге – "никто не тронет", заверил Карден. В следующее мгновение лабиринты дома ошеломляют своей необычностью. Первое существо, которое встретилось уже за оградой – миниатюрная собачка породы шелти. Она по-хозяйски ждала на фоне сооружения из далекого будущего – чудища без прямых линий с выпученными глазами-иллюминаторами, продырявленного разнокалиберными отверстиями в стенах, влекущих загадочной бездной.