Микаэл Балинт - Базисный дефект. Терапевтические аспекты регрессии

Далее, большинство психоаналитиков согласны с тем, что аналитическая терапия должна стремиться к тому, чтобы Эго стало сильнее, хотя наши представления об истинной природе такого усиления и техники, позволяющие этого достичь, до сих пор остаются довольно неопределенными. Наши знания об этом аспекте терапии могут быть суммированы следующим образом. В процессе терапии должна быть усилена та часть Эго, которая находится в ближайшем контакте с Ид, то есть та часть, которая может наслаждаться удовлетворением влечений, выдерживать значительное увеличение напряжений, способна к проявлению заботы и внимания, может принимать и переносить неудовлетворенные желания и ненависть, которая может исполнять функцию проверки реальности – как внутренней, так и внешней – и старается учитывать ее требования. Вместе с тем нет никакой необходимости в укреплении той части Эго, которая не может и не смеет испытывать удовольствие от сильного чувства удовлетворения влечения, которая должна защищать себя от любого увеличения эмоционального напряжения посредством отрицания, торможения, через обращение в противоположность или создание реактивных образований – то есть той части Эго, которая приспосабливается к внешней реальности и к требованиям Супер-Эго за счет внутренней реальности. Наоборот, доминирование этой части Эго в жизни пациента должно быть ослаблено в результате терапии.

Вопрос, являются ли двумя более или менее независимыми процессами укрепление Эго и ранее обсуждавшаяся трансформация Супер-Эго или это два аспекта одного процесса, не был ни четко сформулирован, ни должным образом проработан. Наиболее часто используемая формула гласит, что Эго, следуя директивам Супер-Эго, должно играть роль посредника между внешней реальностью и Ид. Все еще остается открытым вопрос, обладает ли сам по себе этот посредник способностью оказывать влияние на установившийся баланс и какие именно терапевтические процессы могут воздействовать на эту способность.

Еще большая неопределенность царит в наших представлениях о возможных способах влияния на Ид. Едва ли у нас есть какие-либо представления о том, возможно ли такое вообще, а если возможно, то каким именно образом этого можно было бы достичь. Те аналитики, которые признают существование первичного влечения к смерти, а также первичного садизма, первичного нарциссизма и деструктивности, вынуждены согласиться с тем, что Ид может быть подвергнуто изменениям при помощи нашей терапии. Еще Фрейд в работе «Конечный и бесконечный анализ» (1937) назвал один из аспектов этого вероятного преобразования «приручением влечений». Для особого случая первичного садизма это означает, что интенсивность деструктивных импульсов – иногда называемых деструдо – должна быть снижена во время и посредством аналитического лечения или воспитана через изменения в самих их истоках, то есть в Ид либо через слияние этих импульсов с большим количеством либидо. Так как теоретические понятия «слияние» и «расслоение» не имеют четкого определения, то почти невозможно соотнести их с достаточной степенью надежности ни с Ид, ни с Эго. Кроме того, не говоря уже о том, что эти термины выбраны неудачно, мы так и не смогли составить какого-либо представления о тех механизмах и процессах, которые они определяют. Наверное, единственное, что можно здесь утверждать, так это то, что расслоение и фрустрация, по-видимому, довольно тесно связаны между собой. Однако остается не совсем ясным, справедливо ли то же самое и для чрезвычайно важных с точки зрения техники, дополняющих друг друга понятий слияния и удовлетворения.

При таком положении дел нет ничего удивительного в том, что никто не смог предложить надежные методы воздействия на эти процессы. Если все же анализ и может воздействовать на слияние и расслоение, то с определенностью можно сказать, что такое влияние осуществляется при переносе, то есть, по существу, через объектные отношения. Вместе с тем из этого следует, что процессы, инициируемые в аналитической ситуации, по-видимому, являются настолько мощными и интенсивными, что они в состоянии достичь глубинных слоев психики и произвести там фундаментальные преобразования. Действие механизмов этого процесса – как это происходит, каковы характеристики и какова интенсивность тех объектных отношений, которые, возможно, способствуют решению этой задачи – не нашло должного отражения в нашей литературе.

Так мы приближаемся к ответу на вопрос, с которого начали наши рассуждения: отчего даже у самых опытных из нас есть трудные пациенты и случайные неудачи? Несмотря на то, что мы располагаем некоторыми теоретическими представлениями о процессах, протекающих в психике в условиях психоаналитической терапии, все еще не найдены очевидные, достаточно надежные связи между нашими теоретическими представлениями и техническими методами. Другими словами, наши теоретические представления о терапевтических процессах и их локализации все еще не позволяют нам четко определить пригодность или неуместность тех или иных технических методов в какой-либо конкретной ситуации. В этом заключается raison d’être [1] Основание ( фр. ). – Примечание переводчиков . сосуществования в психоанализе различных школ, каждая из которых пользуется своим собственным методом, значительно отличающимся от методов других школ, притом, что все школы разделяют одни и те же базисные идеи относительно структуры психики. Важно отметить, что аналитики разных школ, все без исключения, имеют свои успехи, свои трудные случаи и свою изрядную долю неудач. Велика вероятность того, что случаи, в которых адепты разных школ добиваются успеха или терпят неудачу, весьма отличаются друг от друга. Более того, различия в методах могут влиять на тип успеха или неудачи. Именно поэтому беспристрастное, но критическое исследование в этой области могло бы внести существенную ясность в нашу теорию и практику. К сожалению, независимого исследования такого рода не было проведено. История попытки статистического исследования, предпринятой Американской психоаналитической ассоциацией – очень деликатной, даже чрезвычайно деликатной попытки, от которой пришлось отказаться, – наглядно продемонстрировала тот уровень тревоги и сопротивления, который вызывают такие исследования.

Как я уже попытался донести до читателя, топический подход, по-видимому, не очень-то способствует продвижению в решении наших теоретических трудностей, и, конечно же, не предлагает нам надежных критериев для оценки корректности конкретного терапевтического шага, предпринятого в данных обстоятельствах, хотя этого и можно было бы ожидать. Мы не должны забывать, что последний пересмотр нашей теории психических структур и топологии был предпринят Фрейдом в начале 1920-х годов, более сорока лет назад. С тех пор не было предложено новой равноценной теории психического аппарата (впрочем, Фэйберн, Гартманн и Винникотт были созданы новые концепции Эго-психологии). Однако наш технический потенциал и наше реальное мастерство за минувшие сорок лет, бесспорно, существенно возросли. Вместе с тем увеличилось и количество наших технических проблем. Я привел обзор новых течений в моем докладе на конгрессе в Цюрихе (1949), основное содержание которого заключалось в попытке обоснования идеи взаимообусловленности техники и теоретических концепций Фрейда.