Хорхе Ульник - Кожа в психоанализе

Мы видим, в какой степени формирование внутреннего и внешнего (т. е. пространства), а также понятия времени связано с функцией этого внешнего кортикального слоя и с его соответствующими функциями: прием стимулов, защита от стимулов, особое позиционирование кортикального слоя по отношению к внутреннему и внешнему мирам, различение этих двух миров, а также ориентирование поведения (или защитных механизмов) против внутренних возбуждений, вызывающих чрезмерное увеличение неудовольствия. «Один из способов адаптации связан с переработкой всех внутренних возбуждений, вызывающих чрезмерное увеличение неудовольствия: имеет место тенденция относиться к ним так, как если бы они действовали не изнутри, а снаружи; в результате щит от раздражителей можно задействовать как средство защиты от них. Таково происхождение проекции…» (ibid., p. 29). В разных публикациях, начиная от «Проекта научной психологии» и далее, до самых последних работ, Фрейд постулировал наличие взаимосвязи между восприятием и памятью. Для восприятия, прежде всего, необходима воспринимающая поверхность, всегда готовая к регистрации стимулов, тогда как для памяти необходима долговременная запись, что-то вроде постоянного следа того, что было зарегистрировано. Это может быть реализовано только посредством дискретных систем, динамически связанных друг с другом. В работе «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд описал два слоя нашей перцептивной системы: внешний слой, защищающий от раздражителей и отвечающий за их ослабление, и воспринимающую поверхность. В «Заметке о чудо-блокноте» (Freud, 1925а) он предлагает объяснительную модель. Его соображения об этой модели дают нам возможность рассмотреть более полно роль кожи, контакта и привязанности в развитии памяти и способности к символизации. У чудо-блокнота три слоя: целлулоидный слой, восковая подложка и слой вощеной бумаги между целлулоидом и воском. На восковой подложке остается постоянный след от написанного, а слой целлулоида действует как рецептивная поверхность, которую можно использовать снова и снова. Как уже упоминалось ранее, для сохранения той и другой способности (восприятие и память) психический аппарат распределяет эти способности по двум различным, хотя и взаимосвязанным системам (на примере волшебной дощечки – посредством вощеной бумаги). Это одна из ключевых особенностей способности к символизации: установление дистанции и в то же время сохранение связи между восприятием и памятью. Эта связь должна быть дискретной, благодаря чему запись различий позволяет нам приобретать качественно различные записи. Развитие идеи времени зависит от дискретности перцептивной системы. С точки зрения повседневного опыта это означает, что если мы в течение года видимся с кем-то каждый день и находимся с этим человеком в течение целого дня, то нам трудно заметить, как он взрослеет и изменяется. И наоборот, если мы не видим кого-то долгое время, то встреча с ним шокирует нас, поскольку заставляет нас обоих увидеть сразу то, как много времени прошло. Таков один из признаков травматического действия праздников, таких как встречи школьных и институтских товарищей. Дискретность перцептивной системы связана с «потерей контакта» между восприятием и памятью: мы вспоминаем одноклассников, поскольку у нас есть воспоминания о них, но мы их не воспринимаем, поскольку не видимся с ними долгое время. Это пример дискретности перцептивной системы, которая заставляет нас внезапно осознать длительность прошедшего времени.

Функция, которую Фрейд называет «вниманием», также играет роль в регуляции восприятия и в зависимости от того, доступно оно или нет, делает нас воспринимающими нечто или не воспринимающими это нечто вообще. «Внимание» включает в себя катексис или инвестиции, находящиеся в распоряжении Эго, которые дают нам возможность войти в контакт с внешними стимулами, запечатлеваемыми нашими органами чувств: оно дает Эго возможность абсорбировать эти стимулы, которые таким образом становятся частью нейронной сети. В отсутствие дискретности перцептивной системы, формирование понятия времени затрудняется. Почему это происходит?

• Вследствие потребности в постоянном контакте, что мы наблюдаем у симбиотических пациентов.

• Вследствие потребности защитить себя от любого рода контактов (что подразумевает дезинвестицию перцептивной системы), что мы видим в клинической практике с пациентами, которые окружают себя защитной оболочкой.

• Вследствие диссоциации между системой и другим (который генерирует недостаточное внимание к определенным вещам или является неизгладимым следом в неприемлемой системе, которая ограничивает возможности новых восприятий), что мы наблюдаем в клинической работе с шизоидными и диссоциативными пациентами.

• Человек с крысами использует для удовлетворения своего сексуального любопытства наблюдение за няней, когда она занималась нарывами на ягодицах (Freud, 1909b).

• В своей статье «О бессознательном», анализируя «орган речи», Фрейд связывает идею кастрации с прыщами и угрями, а также с выдавливанием угрей или прыщей (Freud, 1915a, p. 199).

• Контакт, когда он исходит от могущественного существа, также имеет целительную силу, в частности, при лечении кожных заболеваний (золотухи) (Freud, 1912–1913, p. 42).

• Идея порчи непосредственно связана с греховным действием или с телесным состоянием, а также с запретом на контакт. При нарушении этого запрета наказание проявляется на коже: язвы и нарывы. Очищение также происходит при приеме ванн (Freud, 1912–1913, p. 39–40).

Мы считаем, что из этих четырех соображений то, которое связано с органом речи, является наиболее важным. Фрейд описывает случай пациента, который утверждал, что у него на лице глубокие дыры, которые образовались из-за прыщей или угрей. Обычно, он сдавливает их, с наслаждением наблюдая за тем, как что-то брызжет между пальцами. Затем, однако, он упрекает себя за то, что это привело к образованию глубокой ямки. Фрейд интерпретирует это действие как замещение мастурбации, а озабоченность пациента дырами – как реализацию угрозы кастрации, которая связана с мастурбационной практикой. С точки зрения фаллической фиксации и комплекса кастрации, возможно, интерпретация Фрейда верна, однако телесное дисморфофобическое расстройство указывает на то, что, как правило, имеет место глубокое личностное расстройство, которое проецируется на эстетический аспект. Именно поэтому так важно последующее фрейдовское диагностическое обсуждение, устанавливающее различие между симптоматическим образованием у этого пациента и формированием истерических симптомов. Между выдавливанием угря и эякуляцией есть аналогия, есть даже некоторая аналогия между бесконечными порами кожи и влагалищем. Тем не менее в первом случае (угорь и эякуляция) что-то «брызжет», во втором же случае (поры и влагалище) можно цинично сказать «дыра – это всегда дыра». Сходство словесного выражения, а не аналогия между выраженными вещами является решающим фактором замещения, поскольку имело место преобладание работы со словами над тем, что должно было делаться с вещами.