Бенно Розенберг - Мазохизм смерти и мазохизм жизни

Ограничусь лишь несколькими элементами, которые имеют отношение к периоду его «вегетации», которые одновременно имеют отношение к его отцу и к его бабушке по линии отца. Он прекратил всякую деятельность после провала на вступительных экзаменах в институт. Эти экзамены являлись началом некоего жизненного плана, предназначенного для него и поддержанного его бабушкой по линии отца. Эта бабушка была настоящим отцом всего семейства, собственницей семейного предприятия, которым она руководила и на котором работали и его отец, и его брат, а его сестра имела свои интересы. Эта бабушка решила сделать его наследником и в будущем – руководителем предприятия (исключая при этом его отца).

Его отец, брат и сестра рассматривались бабушкой как неспособные на руководство; именно он, «младший», станет, благодаря его интеллектуальным способностям, старшим братом не только своим братьям, но и своему отцу. Отец был определен как «слабый»; он был алкоголиком. Именно в таких условиях мой пациент претерпел неудачу на вступительных экзаменах в институт, где он должен был подготовиться к руководству семейным предприятием. Отец пациента не единственный, кто представляет отцовское имаго. Во время войны отец находился далеко, был в плену, а в их доме жили немецкие офицеры. Естественно, что у Даниеля были фантазии об отношениях между этими офицерами и его матерью. Он много играл с немцами, и более всего ему запомнилась игра, в которой один немец его выбрасывал через окно на руки другого немца. Он часто сравнивал меня с этими садистическими и красивыми немцами, как, впрочем, и со своим отцом: с одной стороны, я был для него евреем, следовательно, слабым и, с другой стороны, близким к «фашисту» Мойше Дайяном, красивым, как немецкие офицеры из его детства. Этот двойной образ отца характерен для амбивалентного отношения Даниеля к своему отцу: виновность в том, что он обогнал отца в наследовании (и более любим его матерью) и мазохистическое, пассивное, гомосексуальное переживание наподобие того, что он испытывал с немцами. Речь тут идет о пациенте с депрессивной структурой, который имел несчастье на протяжении долгих лет переживать депрессивный аффект.

Помимо депрессивной структуры, существует невротический сектор, достаточно большой, но хрупкий, ему угрожает депрессивный аффект, которого Даниель старался избежать любой ценой. Его бессознательная гомосексуальность играла одновременно противодепрессивную роль (она предоставляла объект желания, который обходит возможность его потери) и имела невротический эдипов смысл. Мазохизм позволяет принимать эту необходимую гомосексуальность как и присоединенное к ней чувство вины. Либидинально-женский мазохизм Даниэля этим обходным, но также и прямым мазохистическим путем играет противодепрессивную роль; моральный мазохизм присутствует для того, чтобы поддерживать его хрупкую невротическую организацию. Поскольку депрессивная опасность сгладилась, он смог отказаться от необходимости «быть больным» (как на протяжении десяти лет ухода) и забросить либидинальный мазохистический фантазм; переход, таким образом, осуществляется в сторону морального мазохизма, который становится указанием на дефект его невротической организации, вместе с тем и поддерживает ее.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Можно по-разному подходить к теории мазохизма, не только так, как это делает автор данной книги, и не так, как З. Фрейд, согласно разъяснению автора. Пример другой теории представлен в блестящей статье М. Де М’Юзана ( M’Uzan M. de. Un cas de masochisme pervers. Esquisse d’une théorie // De l’art à la mort. Gallimard, 1977).

См. статью: Guttieres-Green L. Problématique du transfert douloureux, de la douleur psychique au masochisme érogèn // Revue française de Psychanalyse. 1989.

Pouvoirs du négatif dans la psychanalyse et la culture, 1988.

См. также: Freud, 1971, ch. 6, 32.

«Мазохизмы» – название и предмет рассуждений в: Les Cahiers du Psychanalyse et de Psychothérapie. 1982. № 4–5.

От противоположного, от противного, наоборот ( лат .).

Вот что пишет Фрейд о своем пациенте в работе «Человек-волк»: «Когда учитель уговорил его не проявлять жестокостей по отношению к маленьким животным, он покончил с этими злодеяниями, но сначала еще раз довольно основательно поупражнялся в разрезании гусениц. Он точно так же вел себя и во время аналитического лечения, проявляя преходящую «негативную реакцию»; после каждой вскрывающей симптом разгадки он на короткое время пытался отрицать ее действие посредством ухудшения разгаданного симптома. Известно, что дети в общем и целом ведут себя так же по отношению к запретам. Если их отругали за то, что они, например, производят невыносимый шум, то после запрета, прежде чем прекратить шуметь, они шумят еще раз. При этом они добились того, что перестали шуметь якобы добровольно и пренебрегли запретом» (Freud, 1954, p. 376).

Когда Фрейд желает указать на то, что объединяет в одно целое женский и моральный мазохизм, он пишет: «С другой стороны, этот фактор виновности обеспечивает переход к третьей форме мазохизма, к моральному мазохизму» (ibid., p. 290).

З. Фрейд писал: «Обращение садизма против собственной персоны регулярно происходит при подавлении влечений культурой, которое удерживает бóльшую часть деструктивных компонентов влечений человека от применения в жизни. Можно представить себе, что эта отошедшая на задний план часть деструктивного влечения проявляется в виде усиления мазохизма в Я. Однако феномены совести позволяют догадаться, что возвращаются от внешнего мира деструкция принимается Сверх-Я и без такой метаморфозы, усиливая его садизм, направленный против Я. Садизм Сверх-Я и мазохизм Я дополняют друг друга и объединяются, чтобы вызвать одни и те же последствия » (Freud, 1973b, p. 297; курсив мой. – Б. Р. ).

«Важна игра сама по себе, – пишет он в своих письмах. – Клянусь вам, это не жадность, даже если я очень нуждался в деньгах».

Именно с этим связан вопрос о бессознательном характере морального мазохизма: мазохистическая уловка не обращена лишь к объекту, она обращена в первую очередь к самому субъекту и реализуется через бессознательный характер морального мазохизма. Но речь не о том, чтобы смешивать мазохизм и бессознательное чувство вины. Следовательно, это последнее является наряду с сознательным (и смещенным) чувством вины одной из характеристик невроза, что Фрейд не забывал отмечать в различных местах: «Во время нашей аналитической работы мы обнаружили, что, возможно, все неврозы несут в себе дозу бессознательного чувства вины, которое делает в свою очередь симптомы более явными, исполняя их как наказание» (Freud, 1971a, p. 99).