Рудольф Штейнер - Смерть как перемена жизни

Присоединяясь к рассмотрению вопросов, поставленных мною в одной из прежних лекций, я, тем самым, продолжаю эти рассмотрения; убежден, что именно теперь нам следует обсуждать данную тематику. По моему мнению, сейчас в открытых антропософских лекциях должны быть сказаны совершенно определенные вещи, вызванные знамениями нашего времени; люди должны их услышать. Точно также я считаю необходимым, чтобы среди нас самих были поставлены на обсуждение вполне определенные духовнонаучные истины.

В одной из прежних лекций речь шла о врастании, вживании в земную жизнь тех душ, которые прошли через порог смерти. Темой наших рассмотрений было: формы и способы воздействия импульсов, так называемых умерших на то, что здесь, на Земле совершается посредством людей; как создаются связи между силами так называемых умерших и живущих. Сегодня мы хотели бы добавить сюда кое–что из того, что внутренне принадлежит этой теме.

Прежде всего, необходимо уяснить себе, что эту жизнь между смертью и новым рождением мы можем обрисовать себе лишь в образной форме, с помощью картин, взятых из чувственно–воспринимаемого мира, из физической жизни, с помощью представлений, построенных нами в пределах этой физической жизни. Однако жизнь в области умерших представляет собой нечто такое, что лишь с большим трудом может быть понято посредством понятий и представлений, построенных нами в процессе земного бытия. Вот почему следует попытаться приблизиться к этой жизни с разных сторон.

Некоторая попытка такого рода была предпринята в Венском цикле лекций , — можно сказать, как раз перед тем, как разразилась эта мировая катастрофа, — где я говорил о жизни между смертью и новым рождением в связи с внутренними силами души. Сегодня мне, прежде всего, хотелось бы обратить внимание на то, что некая область, которая является и должна являться для человека в земной жизни в некотором роде главной, — эта известная область исключается из опыта и из переживаний душ, прошедших через врата смерти.

Вы только представьте себе, сколь много мы, как земные люди получаем, благодаря представлениям, приобретенным нами из минерального и из растительного мира. К этим представлениям из минерального и растительного мира мы должны причислить все то, что мы получаем как представления, впечатления и восприятия из небесного пространства. Звездное небо над нами, Солнце и Луна, — насколько они во время нашего земного бытия в качестве восприятий дают физическую картину, — всё это целиком и полностью принадлежит к тому, что я сейчас причисляю к минеральной природе. Эта минеральная природа и, в существенной степени, — я подчеркиваю: в существенной степени, — растительная природа, оказывается, — в качестве природы, — исключенной из того, что воспринимают между смертью и новым рождением. То, что в этом направлении следовало бы подчеркнуть как особо характерное по отношению к переживаниям так называемых умерших, это следующее: если перед нами оказывается минеральная или растительная природа, мы, люди, здесь на Земле, имеем об этом вполне определенное сознание. При других обстоятельствах мы уже говорили о том, что было бы иллюзией, говорить об отсутствии в минеральном и растительном царствах боли или радости. Но, вследствие того, что мы, люди, совершаем какие–то действия, мы производим на минеральное, а также и на растительное царства такие впечатления, о которых мы с известным правом могли бы сказать, что они не оставляют таких последствий, которые могли бы вызывать боль или удовольствие, страдание или радость. Мы знаем, что если мы, люди, раскалываем камень, некоторые элементарные существа испытывают кое–какое удовольствие, или страдание, но до нашего обычного сознания это не доходит. Так что в пределах переживаний обычного человека можно говорить о том, что у него есть следующее чувство: если он дробит камни, если он предпринимает какие–либо действия в пределах минеральной, и, — в существенной степени, — растительной природы, он не причиняет своему окружению ни радости, ни боли.

Но дело обстоит совсем не так в том царстве, куда вступает человек, если он прошел через врата смерти. Прежде всего, надо уяснить себе то, что даже самое незначительное из того, что совершает там человек, — нам приходится пользоваться только словами нашей земной речи, — даже если он там всего лишь коснулся чего–то, такое действие связывается в этом духовном царстве или с удовольствием, или со страданием, и вызывает какую–либо симпатию или антипатию.

Итак, вы должны представить себе это царство умерших так, что если вы чего–либо касаетесь, вы не можете осуществить это прикосновение без того, чтобы то, к чему вы прикоснулись, не ощутило бы удовольствия или страдания, не развило бы какой–либо симпатии или антипатии. У казания на это есть в моей книге «Теософия» («Духоведение») , где говорится о душевом царстве, и о том, что важнейшие силы этого душевного царства проявляются именно как сила симпатии и антипатии. Однако следует создать себе живое представление об этих вещах. При осознании взаимодействия между царством умерших и царством, так называемых живых, надо довести до сознания, каким образом следует представлять себе действия и волеизъявления умершего в своем царстве. Действуя, умерший все больше и больше вынужден осознавать следующее: он вызывает симпатию или антипатию, страдание или радость; все, что он делает, вызывает резонанс, — если можно так выразиться, — живого ощущения. Бесчувственности, — если это можно так назвать, — нашего минерального или растительного царства по ту сторону врат смерти просто нет.

Это, в известном смысле, характеристика самого низшего царства, в которое вступает человек, когда он проходит через врата смерти. Как здесь, когда человек через врата рождения вступает в физическое царство, в самую низшую область, в минеральное, так и там, соприкасаясь с духовным царством, он вступает в царство всеобщей способности ощущения, в царство правящей симпатии и антипатии. Внутри этого царства он ( умерший ) раскрывает свои силы, внутри этого царства он действует. Если мы представим себе, что он действует там, то мы должны будем одновременно представлять: от этих действий исходят силы, постоянно несущие ощущения, силы, несущие симпатию и антипатию.