Deirdre Moss - Поезд до Дублина

Я, как и большинство представителей расы человеческой, выросла в такой семье, что вопрос «Кого ты больше любишь?» оборачивался для меня лишь лавиной непонятков. Я и до сих пор не могу чётко решить, кто в большей мере повлиял на меня, моё воспитание и всё такое, всё прилежащее. Мама, папа… Зачем вообще выносить окончательный вердикт? В конечном итоге, что от этого поменяется? Разве что я опять навру сама себе, ведь чёткого ответа не существует.

Так или иначе, мне предельно ясно запомнился один случай. Летняя ночь, одна из тех, когда ты не можешь заснуть, потому что нежные Зефиры лобзают твои пятки, так неловко высвободившиеся из плена одеяла, а из приоткрытого окошка до ушей доносится шёпот ветвей старого дуба и ноздри щекочет такой сладкий, поистине июньский запах. Вообще, как мне кажется, июнь можно охарактеризовать именно медово-травяным ароматом с небольшой примесью дымка и свежего грозового озона. Вечером, когда, бывало, сидишь на террасе и то ли разговариваешь с кем, то ли просто строгаешь наконечник копья для завтрашней игры в охотников – тогда запах июня становился наиболее ощутим. Он охватывал тебя всего и завлекал в свои тёплые, прогретые долгожданным солнцем объятия. Над дорогами, автомобильными и пешеходными, ещё не начинала скапливаться летняя жёлтая пыль, дышать было легко, а о жаре не заходило и речи. И эта граница между весной и летом была, наверное, моим любимым временем в году. Ведь фактически ещё стоит май, и ещё совсем свежо, и льют порой проливные дождики, но в то же время ты совершенно свободен. Ни школы, ни обязанностей, какое там. А поля совсем скоро покроются гудящим океаном вереска с хрупкими и гибкими розовыми, лиловыми, фиолетовыми стебельками и россыпями сотен тысяч крохотных, беззащитных цветов.

В одну из таких восхитительных ночей, когда мне было шесть, и я наслаждалась последним летом перед школой, к нам в спальню часа в три ночи на цыпочках вошёл папа и легонько тронул меня за плечо. Спала я поверхностно, поэтому тотчас открыла глаза и недоумённо на него посмотрела.

– Вставай, засоня, – заинтригованно и лукаво, как мальчишка, улыбаясь, шепнул отец. – Самое интересное проспишь.

За окном были ещё только лёгкие, подобные налёту, летние сумерки, от чего вопросов у меня только прибавилось.

– Что просплю? – не вполне оправившись от грёз, пробормотала я.

– Рассвет, ясное дело. Давай, оденься как следует, и я буду ждать тебя внизу, – папа сдёрнул с меня одеяло, чтобы не было никакого шанса заснуть обратно. Да на самом деле, уже не так и хотелось. «Подумать только, – размышляла я. – впервые в жизни встречу рассвет». По правде говоря, я и раньше, буквально пару недель назад, порывалась провести такой эксперимент, однако мама чуть что погнала меня в постель, и я, как назло, моментально уснула. А тут – такой шанс. Как же упустить?

Я живенько вскочила, тихо, чтобы не разбудить Грейди и Марти, переоделась в удобные спортивные штаны, накинула курточку и, притворив дверь, выскользнула в коридор.

Шли в полном молчании. Что вообще-то было совсем нехарактерно для папы, ведь, как часто о нём отзывались недруги, «балабол он был знатный». Отец вечно находился в том состоянии, когда ты готов хоть придушить собеседника, лишь бы последнее слово осталось за тобой. Да и болтовню просто так, для удовольствия, папа с удовольствием поддерживал. Но, как ни было бы то необычно, тем безлюдным ранним утром, когда солнце на небе только намечалось, а погода стояла на удивление хорошая, из папиных уст не выпало ни словечка. Только когда мы миновали черту, условно называемую границей деревни, и вышли на бесконечные сонные луга, которые прямо под нашими ногами вздымали кверху травянистые животы и, казалось, неслышимо похрапывали, в колючем росистом воздухе впервые зазвучал мой голос.

– Пап, а куда мы идём? – конечно, у меня роились смутные предположения, однако любопытство было сильнее.

Отец словно оторвался от своей медитации и перевёл взгляд из пустоты на моё вполне реальное лицо.

– В холмы, – бодро отозвался он и обвёл ладонями синеватые силуэты близлежащих гор. – Видишь, вся наша деревенька, да и город тоже, как в кольце. Это не просто так природой сделано – оттуда всё-всё как на ладони.

– Прямо-таки всё? – в моих словах проскользнуло недоверие. – Вся Ирландия? Или даже Земля?

Папа рассмеялся и обхватил мои пальчики своей горячей, точно как его кровь, большой и загрубевшей от постоянной работы ладонью, дабы я ненароком не плюхнулась в болото.

– Ну это ты, конечно, загнула – Земля, Ирландия… Нет, на такое эта смотровая площадка не рассчитана. А вот город, деревня, железная дорога, луг… Вся долина прямо под нашими ногами. И рассвет оттуда как видно! – он в предвкушении цокнул языком. – Сказка!

Я пожала плечами и вскарабкалась на массивный, поросший мхом валун – от моего внимания укрылся даже момент, когда мы успели добраться фактически до пункта назначения.

– Ну и что же нового? Деревню, город и луга я уже видела. Мы с Грейди везде были.

– Поверь, при таком тебе присутствовать ещё не приходилось, – многообещающе заявил отец, вонзив указательный палец прямо в желеобразное нутро чернично-вишнёвого неба.

Преодолев довольно страшный, поросший густой растительностью овраг, где, по охотничьим слухам, водились олени, мы, аккуратно ступая по древней, полуразвалившейся каменистой тропе, добрались до первого выступа.

– Ого, – я в восхищении отодвинула локтем нависавшие отовсюду гибкие ветки плакучих ив. Вид с каменного гиганта, куда мы взобрались, открылся неимоверно красивый, чего бы я там себе ни напридумывала: распаханные поля, небольшие лесочки, бывавшие вообще-то редкостью в этих краях, ранние, совсем ещё сонные машины, скорее всего спешащие из Голуэя, небольшие посёлки, маячившие вдали разнокалиберными крышами… Отсюда было видно другую сторону нашей долины, ту, которая раньше оставалась для меня загадкой, ведь мы никуда толком не выезжали, да и в холмах гулять было нежелательно. Теперь же я имела хоть какое-то зрительное представление о том, что происходит снаружи , и мне показалось даже удивительным, что там нет вообще ничего необычного. Даже другого, не такого, как у нас. «Такие же дома, та же дорога и луга те же самые… Хотя, – я решила размышлять справедливо, – чего я ждала, когда как не этого? Ведь все мы живём в одной стране, почти что рядом. Так на что тут можно было надеяться?» Но даже это своего рода маленькое разочарование никоим образом не подпортило всю прелесть момента. Ведь обзор действительно захватывал дух. Стоя здесь, на зелёном уступе, улетавшем ввысь, казалось, на сотни метров, ты ощущал себя не иначе как Богом. Тем самым, который всё видит и всё может. Который сам создал этот крошечный мирок и запрограммировал все процессы, чтобы они текли так и никак иначе.