Александр Шевцов - Магия и культура в науке управления

Однако когда доходит до дела, вся эта ясность улетучивается.

Улетучивается потому, что обычно люди предпочитают избрать одно определённое положение и исходить всегда только из него. Одни предпочитают видеть только вертикаль и бездумно лезут по ней к вершинам вверх или вниз, вместо того, чтобы достигать общую цель.

Такая жизненная установка называлась у мазыков Ховрейная Дробина. Ховрей– это барин по-офенски. Соответственно, человек, живущий в Ховрейской дробине, озабочен лишь карьерой, то есть тем, как занять место повыше или пониже. Пониже, то есть на вершине Нижнего мира, Дна, такая цель рассматривалась мазыками как вполне естественная. Не забывайте, что блатная феня – это все-таки изначально офенский язык.

Горизонталь же, когда человек предпочитает думать только о ней и живет по принципу: Я человек маленький, свой шесток знаю! – называлась Лоховая мастырка. Лохпо-офенски – это мужик. Но чаще в значении простолюдин, дурак. Офени ощущали себя плутами и очень не хотели смешиваться с простыми мужиками, лохами. В этом выражалось их презрение к бездумности и тупости простого мужика.

Настоящее дело делается только Артелью, Ватагой, где все товарищи или братья, побратимы. Такое общее дело называлось Сбрань, а все его участники – сбраныги, сбраны. То есть братья, побратимы по делу.

Видение себя Сбранью позволяет осознавать всю иерархию – не как устройство мира, а как необходимость, определяемую условиями дела, за которое вы взялись. Благодаря этому ты искренне отыгрываешь любую должность, на которую тебя поставили братья, но когда нужно, когда дело тонет, как пробитый корабль, ты можешь пойти к любому из Начальников и затребовать от него ответа или работы. В конце концов, он всего лишь один из твоих братьев!

Побратимство в Сбрани дает возможность постоянно удерживать в осознавании простейшую истину: Мы играем в распределение по местам и ступеням лишь для внешнего мира, чтобы привычные к этому люди узнавали нас как нечто управляемое и не опасное, но внутри для себя мы все братья и все равны, хотя и обладаем разными знаниями и умениями. По этим знаниям и умениям нам и определяются разные Мастыры на Дробине нашего братства. Но это не знак Власти, а знак умельства – кто что умеет, тот такое дело и должен делать, такую Мастыру на Дробине и занимать!

И пока ты в Сбрани, ты все время должен помнить общую цель и свободно переходить ради её достижения из одной Мастыры в другую, перемещаясь по Дробине так, как это нужно для дела. Наши места за столом нашего братства только кажутся распределенными снизу вверх. Это для того, чтобы нас узнавали своими лохи, которые живут только так, нацеленными на вершины. Как запряженные лошади, которые могут везти только по дороге, на которую их направили.

Да, таков мир, так он пошел в своем развитии, такой подход к устройству общества победил, и не признавать этого значит оказаться чужим и быть уничтоженным. Но признавать данности этого мира – еще не значит сдаться и принять их. Разумный человек принимает мир, но остается собой. И если я рожден для того, чтобы быть быдлом в упряжке, я буду ее тащить. Но если я знаю, что я свободный и благородный человек, волею сил и судьбы заброшенный в странный мир, где все гоняются за верхушками, я вполне могу ради выживания принять образ, который покажет, что я такой же.

Но я такой, какой я есть. И я из числа свободных. А это значит, что настоящее устройство нашей общины – не вертикальное, не лестницей, а кругом, колесом, хороводом… Русь идет хороводом, хоровод идет Тропой Трояновой…

Вся видимость распределения по должностям в Сбрани – это условности, о которых сбраны договорились для чужих.

Настоящие же наши места соотносятся между собой, как спицы в колесе. В настоящей Артели пиршество и работа проходили как за круглым столом короля Артура. Поэтому мы назвали наше предприятие Авалоном. При всей отдаленности русской и кельтской культур они явно имели общие корни.

Образ колеса, как рассказывали мне мазыки, был передан им еще скоморохами. Возможно, это скрытый знак солнца и солнечных культов. Но это точно знак Артели, Братства и Братчины. Знак движения к большой Мечте. Имя ему – Збрань.

Это первый пример. Так сказать, пример общего подхода или Образа мира, в котором действовали правила исследуемой нами культуры. Могу сказать в заключение, что изложенные в нем образы отнюдь не являются лишь этнографическими записями чего-то экзотического. Это вполне прикладной инструмент при отладке предприятия, но им надо уметь пользоваться, а значит, владеть. Я постараюсь дать примеры его работы, но полноценно это можно понять, только поняв то, как работает Разум. А это – особый учебный курс.

Второй пример, на мой взгляд, это пример Образа действия, или того, как поступает опытный и умный Хозяин Артели.

Рассказывал это в основном Дядька, который до пенсии считался очень хорошим Управляющим. Но что-то из этого взято и от других стариков, которые все немало помотались и по артелям, и по отхожим промыслам.

Этот рассказ можно назвать Духили Дыхание.

Дыхание – это, по понятиям мазыков, запас сил, отведенный человеку для трудового порыва. То есть от отдыха до отдыха.

Тут очень важно понять, что управление, по сути, есть отслеживание того, как работником телесно воплощается задуманный хозяином образ. Об этом еще будет рассказано подробнее в разделе Руководство и Образы действия.

Хорошо воспринимается работником лишь тот Образ действия, который по объему не превышает Дыхание, то есть его разовый запас сил.

Этот запас находится в постоянном распоряжении человека для естественных жизненных потребностей. Все, что превышает его по затратам труда, как говорил Дядька, обучавшие его старые артельщики советовали считать Подвигом, просто потому, что это подвигает человека за его предел.

Правда, в бытовом языке Подвигом считается выход за второй предел или, как его обычно называют, за Второе дыхание. То самое, про которое говорят: У меня открылось второе дыхание. Если вы вспомните себя или случаи из своей жизни, то вы увидите, что Второе дыхание – совершенно определенное физиологическое явление, которое случается, когда ты в каком-то деле доходишь до Изнеможения, но не сдаешься, а продолжаешь работать. Скажем, бежать. И вдруг что-то происходит, и ты чувствуешь прилив новых сил, словно бы пролившихся в тело из какого-то внутреннего запасника. Это и есть Второе дыхание.

Оно, как вы, может быть, помните, тоже исчерпывается, и подходит новое Изнеможение, а после него может прийти следующее дыхание…