Владимир Шехов - Дзэн-баттл: Ум vs Счастье

Несмотря на громкое название главы («Оптимальная работа сознания», и никак не меньше!), посвящена она, скорее, перечислению понятийного аппарата, которым мы будем пользоваться в книге. Договориться об основном смысле употребляемых слов важно потому, что термины и понятия, о которых далее пойдет речь, могут иметь столь разное значение для разных читателей, что без сходного их понимания будет попросту трудно уловить смысл наших утверждений.

Более того, ситуация с разного рода духовными практиками осложнена еще и почти тотальной запутанностью слов, к которым прибегают адепты этих практик, описывая их содержание. Дело в том, что в последние годы разного рода учения (и, условно говоря, восточные, и западные) настолько переплелись, что порой трудно отличить, откуда это учение пришло. Также иной раз сложно разобраться, в какой мере сторонники этого учения заимствовали термины, использование которых раньше было прерогативой совсем других практик.

Так, еще несколько десятилетий назад западному человеку достаточно было произнести слова «здесь и сейчас», как вокруг него в глазах тех, кто слышал от него эти слова, возникал ореол таинственности и неземной мудрости. Трудно поверить, но еще совсем недавно употребление этих и сходных представлений (типа «здесь и сейчас», «живи настоящим», «будь осознанным») считалось признаком причастности к неким высшим знаниям, недоступным более никому.

Но сейчас, «мигрировав» с Востока, эти прежде строго эзотерические положения превратились в нечто профаническое: даже в рекламе лимонада или чего-то похожего ныне звучат слоганы «наслаждайся здесь и сейчас» или «живи настоящим – пей только наш лимонад». Где уж тут найтись месту тайне, если глубинным смыслом подобных девизов здесь является призыв к неумеренному потреблению, которое и становится едва ли не главным смыслом и содержанием жизни современного человека.

Но не будем опускать руки: мало ли, что там ещё придумают рекламщики, а нам надо двигаться по своему пути, находя надёжные ориентиры, которые помогут нам этот путь пройти.

Вернемся в прошлое, когда у некоего вида животных (будущих людей) возникло и начало развиваться что-то вроде сознания – некое качество, связанное с употреблением слов. Когда это произошло, неважно, будь то 70 или 700 тысяч лет назад. Но по меркам истории этот срок крайне мал – так что сознание человека развиться в нечто совершенное попросту не успело. И эволюция сознания – по мере постижения его свойств, его достоинств и недостатков – продолжается и в наши дни – фактически, под эгидой самого сознания, которое, изучая себя, при этом неизбежно меняется.

Так что настоящая книга также может рассматриваться как кирпичик в строящемся доме сознания, причем использование этого кирпичика является частью этой эволюции, а использование предлагаемых нами сведений может – в той или иной степени – этой эволюции способствовать.

И, ни много ни мало, мы с самых первых слов заявляем, что одной из наших задач является и указание на присущие человеческому сознанию природные недостатки, и предложение методов их преодоления. Мы предложим определенные приемы для изучения свойств сознания и основанные на этом изучении наиболее эффективные приемы организации и использования своего сознания.

А пока, как и было заявлено чуть выше, перечислим характеристики такого устройства сознания, которое было бы лишено недостатков, попутно упоминаемых нами.

Суетный человеческий ум(его ещё называют обезьяньим) ни на мгновенье не останавливается в своём мыслетворении. При этом мысли, приходящие в голову, обычно являются лишь ментальным мусором, который мы так часто принимаем за нечто значимое, а порой и за самих себя, если отождествляем себя с таким умом. Ум этот и суетен, и всеохватен – так, что он подчиняет себе все существо своего хозяина – человека. А выход из-под этой власти может искоренить в человеке и суетность, и непрестанное перескакивание от одной мысли к другой, когда круговерть мыслей не дает человеку ни покоя, ни возможности жить в реальности, поскольку он целиком поглощен виртуальным миром разворачивающихся во времени цепочек слов.

И, в первую голову, власть суетного ума не дает человеку войти в состояние осознанностии оставаться в нем, пребывая в реальности бытия, а не сливаясь с ничего незначащими пульсациями сознания. Увы, сохранять осознанность трудно, особенно новичку, который лишь начинает утверждаться в важности подчинения ума человеку, стремящемуся к присутствию в жизни. И трудность эта двояка: во-первых, заключается она не только в том, что для пребывания в осознанности надо уметь не только обретать ее, но и сохранять с течением времени – что бы в жизни ни происходило.

Во-вторых, ситуацию усугубляет еще и то, что само слово «осознанность» слишком часто наполняется смыслом далеким от изначального.

Обычно, говоря об осознанности, люди фактически имеют в виду осмысленность, то есть использование человеком своих аналитических умений при выборе своих действий. Но осмысленность в таком виде является растянутым во времени процессом, когда человек разворачивает во времени свою мысль и применяет ее к жизни. Осмысленность сама по себе неплоха (если уметь ей пользоваться, не накручивая одну и ту же мысль непрестанно, находясь всецело в ее власти, а не управляя ее течением). Но в противоположность осмысленности осознанность – это нечто вневременное, это ежемоментное пребывание в жизни, когда человек в каждый миг осознает, где он находится, что делает, и что с ним происходит. И осознанность, будучи состоянием присутствия в жизни (а не в одних лишь мыслях), в отличие от мысли, во времени не раскручивается: осознанность есть просто включенность в жизнь, и проявляется она в непрестанном пребывании в моменте настоящего.

Порой даже продвинутые в изучении осознанности практики путаются, говоря об осознанности и осмысленности. (Здесь вспоминается один реальный случай, когда ваш покорный слуга, каким-то образом попавший в почтовую рассылку, посвящённую статьям некоего корифея от психологии, однажды не выдержал и написал корифею об этой путанице в понимании и использовании этих понятий. На полгода корифей исчез, а потом вдруг появился вновь, причём его статья так и называлась: «Осознанность невозможна!».)

Ясное дело, что психолог просто не сумел научиться сохранению осознанности (что и вправду трудно сделать, не прибегая к опыту предшественников). А потому он внес еще большую сумятицу в неокрепшие умы своих читателей, которые, прочитав это заявление своего лидера, могли просто отказаться от попыток эту отвергнутую осознанность все-таки обрести.