Роберт Дилтс - НЛП-2: поколение Next

Одни и те же слова могут иметь разное значение и разный смысл в зависимости от того, в каком порядке они находятся по отношению друг к другу. Слова «человек увидел, как кот гонится за крысой», можно переставить в самом разном порядке, и тогда их смысл полностью изменится: «кот увидел, как человек гонится за крысой», «крыса увидела, как кот гонится за человеком» и так далее. Если убрать или повторить несколько слов, то смысл изменится еще сильнее: «человек увидел крысу», «человек увидел, как человек гонится за крысой» и так далее. Суть в том, что разные вещи можно выразить с помощью одних и тех же слов, если поставить их в разном порядке.

Основной аспект теории трансформационной грамматики – понятие о том, что глубинные структуры выражаются в поверхностной структуре после серии трансформаций. Эти трансформации действуют как своеобразные фильтры для глубинных структур, которые они пытаются отразить. По мнению Гриндера и Бэндлера (1975), движение из глубинной структуры к поверхностной структуре всегда приводит к опущениям, генерализациям и искажениям некоторых аспектов оригинальной глубинной структуры. Например, когда мы говорим: «кот гонится за крысой», то не упоминаем, как быстро, как далеко, в какой ситуации, какого цвета и размера кот и крыса и так далее.

Бэндлер и Гриндер обнаружили, что можно использовать принципы трансформационной грамматики для разработки модели интуитивных приемов, которые используют эффективные психотерапевты, слушая клиентов и задавая им вопросы. В книгах «Структура магии» и «Гипнотические паттерны Милтона Эриксона» терапевтические процессы, которые используют эффективные психотерапевты, описаны в терминах трансформационной грамматики. Бэндлер и Гриндер продемонстрировали, что успешные психотерапевты интуитивно чувствуют, какие из этих опущений, искажений и генерализаций создают проблемы, и умеют использовать язык, чтобы расширять внутренние карты мира своих клиентов.

Бэндлер и Гриндер создали мета-модель, чтобы описать эти интуитивные приемы психотерапевтов, работу которых они изучали.

Задача мета-модели – определить генерализации, опущения или искажения, которые создают проблемы, с помощью анализа синтаксиса или формы поверхностной структуры, а также обеспечить систему вопросов, позволяющую получить доступ к более широкой репрезентации глубинной структуры. Мета-модель основана на идее о том, что вербальные выражения, которые могут быть «хорошо сформулированы» в обычном разговоре, не всегда являются «хорошо сформулированными» в психотерапии. Психотерапевту (и другим профессиональным коммуникаторам) нужно определить или восстановить ту или иную информацию, связанную с глубинной структурой клиента, чтобы успешно помочь ему измениться эффективно и экологично.

НЛП расширило использование понятие «глубинной структуры» и «поверхностной структуры», включив в него не только лингвистические процессы и репрезентации. В НЛП считается, что глубинная структура состоит из фундаментального сенсорного и эмоционального опыта – или «первичного опыта», извлеченного из сенсорной информации, поступающей из окружающего мира. Техники НЛП работают со всем спектром «нейро-лингвистических» фильтров, которые создают «трансформацию» нашего первичного опыта, чтобы придать ему смысл, то есть соматический синтаксис использует принципы вербального языка применительно к языку тела.

Рассмотрим следующий пример отношений между глубинной структурой и поверхностными структурами. Почти все мы научились писать правой или левой рукой. Однако как только рука овладела этим навыком, его можно немедленно перенести на другие части тела. Например, мы можем без труда написать свое имя на песке большим пальцем левой ноги или рисовать буквы, держа карандаш во рту, хотя физические структуры этих частей тела очень отличаются друг от друга. Глубинная структура, связанная с формой букв, не привязана ни к одной определенной части тела. Ее можно перенести во множество поверхностных структур.

Соматический синтаксис, по сути, использует движения тела как способ укрепить, интегрировать и расширить выражение ресурсов глубинного уровня. Исследуя физическую форму и организацию движений, связанных с определенным внутренним состоянием, мы можем научиться выражать или проявлять это состояние в других ситуациях, тем самым увеличивая свою поведенческую гибкость. В этом смысле соматический синтаксис помогает лучше понять и использовать свои знания, позволяя им проникнуть «в мышцы».

На другом уровне из-за того, что физическое движение стимулирует множество структур нашей нервной системы за пределами мозга, исследование соматического синтаксиса может приблизить нас к тем или иным глубинным структурам опыта. Поэтому еще одна сфера применения соматического синтаксиса – восстановление и выражение элементов глубинных структур, которые оказались опущены или искажены вербальной и другими формами выражения. Как говорила знаменитая танцовщица Айседора Дункан, «если бы я могла об этом сказать, мне не пришлось бы танцевать».

С точки зрения более ранних поколений НЛП вся информация об окружающем мире, которая у нас есть, связана с «сенсорами» в мозге, где она представлена и где она обрабатывается. Один из принципов соматического синтаксиса состоит в том, что тело само является отдельной «репрезентативной системой». С этой точки зрения тело – не просто нечто вроде механического «футляра», который обменивается сигналами с мозгом. Соматический синтаксис рассматривает тело как средство репрезентации и обработки информации в «мозге живота», «мозге сердца» и других структурах нервной системы, расположенных в теле.

С точки зрения соматического синтаксиса мы можем использовать свое тело для того, чтобы создавать модели мира, точно так же, как делаем это с помощью других репрезентативных систем. Мы можем представлять ключевые отношения в окружающем мире и в нашей личной истории через отношения между частями тела. Например, наше восприятие отношений между отцом и матерью можно представить в виде отношений между правой и левой рукой или между грудью и животом.

Все репрезентативные системы не только воспринимают, обрабатывают и выдают информацию; они способны представлять ее как минимум двумя способами: буквально и метафорически. То есть каждая из наших сенсорных систем может создавать карты, либо непосредственно отражающие те феномены, которые репрезентируют, либо связанные с ними более метафорическим образом. Например, мы можем визуализировать лейкоциты нашего тела так, будто видим их под микроскопом, либо в виде осьминогов или персонажей видеоигры. Точно так же мы можем говорить о своем мозге буквально, как о «сети нейронов», или метафорически, как о «компьютере». А тот или иной эмоциональный симптом можно переживать как набор кинестетических ощущений или как «узел» в животе.