Милан Валента - Драматерапия

Альтерация – игра в новой роли

Следующим и, с точки зрения вхождения в роль, более сложным уровнем является игра в новой роли (некоторые авторы называют ее плоскостью альтерации — см.: Valenta J., 1997), с которой в реальной жизни он никогда не сталкивался и приемы «воплощения» которой он знает лишь опосредованно. На этом уровне можно манипулировать как с экзогенными (создаем некую «терапевтическую» ситуацию, как и в случае симуляции), так и отчасти с эндогенными факторами, изменяющимися в рамках, заданных новой ролью (например, молодой человек должен играть роль постаревшего отца или матери), однако же клиент играет в новой роли самого себя. Такая роль поневоле заставляет его вносить определенные изменения, по меньшей мере, в его позиции и мотивации. В драматерапии, в психодраме чаще всего используется модель «не-Я» (т. е. Я в новой роли) в обычной, «несимулированной» ситуации, взятой из реальной жизни (прием «альтер эго», или обмена ролями, когда клиент играет роль «другой стороны»: например, молодой человек, который всю жизнь вступал в конфликты с родителями, играет роль отца или матери и с помощью терапевта и группы проигрывает «несимулированную» ситуацию, к примеру происходящую у них дома после его возвращения с работы). Альтерация также использует фактор корректирующего опыта, прежде всего речь здесь идет об обретении инсайта, новой обратной связи и, насколько это возможно, адекватного образца поведения и переживания (цели, тождественные тем, которые ставятся в когнитивно-поведенческой терапии).

Характеризация

О третьем, наиболее глубоком превращении клиента в кого-то другого (или во что-то другое) мы упомянем лишь кратко, поскольку уровень так называемой характеризации касается в большинстве случаев лишь момента вхождения актера (в театральном смысле слова) в роль персонажа. Актер воспроизводит не только внешние атрибуты роли (персонажа, характера), но и отождествляется с ней внутренне, т. е. перестает быть самим собой и ведет себя (по Станиславскому, чувствует происходящее) как персонаж, которого играет: таким образом, происходит отождествление актера с персонажем («веду себя и чувствую, как Гамлет, потому что здесь и сейчас я – Гамлет»). Уровень характеризации недоступен абсолютному большинству драматерапевтической клиентуры (по характеру расстройства к нему ближе всего невротичные истерики), некоторым психотическим пациентам данное состояние может быть даже противопоказано (см. вышеупомянутую теорию В. Д. Винникотта). Характеризация, очевидно, недоступна и детской клиентуре, более того, с детьми не следует говорить об актерском искусстве в прямом смысле слова, детское «актерство» обладает совершенно иными качествами, несравнимыми с актерской игрой взрослых.

Из всего сказанного выше вытекает, что клиенты драматерапевтического сеанса находятся главным образом на уровнях от симуляции до альтерации, что, естественно, зависит от характера группы. Если индивиды, находящиеся в верхней зоне легкой олигофрении, скорее всего, достигнут уровня альтерации, для лиц с первазивным нарушением развития (главным образом лиц, страдающих аутизмом) недоступна даже плоскость симуляции, поскольку индивиды с данным расстройством не способны принять и следовать принципу «как если бы».

Ввиду того что мы считаем драматерапию одной из форм психотерапии, этот заголовок требует дополнительного разъяснения. Мы имеем в виду отношение драматерапии как экспрессивной формы психотерапии к тому, что можно назвать базовыми психотерапевтическими течениями, школами, т. е. «традиционными» направлениями психотерапии. Ниже мы кратко остановимся на психотерапевтических направлениях, которые в наибольшей степени повлияли на теорию и практику драматерапии.

Глубинная психотерапия связана, прежде всего, с трудами трех ученых, которые, бесспорно, занимают почетное место на вершине психотерапевтического Олимпа, а именно, с психоанализом Зигмунда Фрейда, индивидуальной психологией Альфреда Адлера и аналитической психологией Карла Густава Юнга.

Психоанализ

Помимо того, что З. Фрейд стал родоначальником психотерапии как самостоятельной научной дисциплины, он проанализировал и описал целый ряд психологических явлений, которыми по сей день пользуются не только психодинамические терапевты или сторонники классического психоанализа, но также и последователи большинства психотерапевтических направлений, в том числе и драматерапии. Мы имеем в виду: 1) учение о сознании (содержащем постоянно доступные мысли, ощущения, воспоминания и т. п.), предсознании (с приемлемым содержимым, которое можно перевести на сознательный уровень) и бессознательном (содержащем неприемлемый для индивида материал – подавленные мысли, вытесненные желания); 2) представление о развитии сексуального желания, или либидо, включая описание эдипова комплекса или комплекса Электры в возрасте 3–5 лет; 3) учение о детерминированном влиянии ранних переживаний индивида; 4) теории истерии и защитных механизмов, связанных с устранением страхов (подавление и отрицание, компенсация и сублимация, вытеснение, рационализация, изоляция, регрессия и особенно важная для драматерапии проекция); 5) учение о связи между терапевтом и клиентом (перенос, перенос невроза, контрперенос); 6) теорию сновидений; 7) метод свободных ассоциаций или символов бессознательного и 8) учение о возникновении и терапии неврозов.

Психоанализ демонстрирует патогенез неврозов на фрейдовской динамической модели личности, когда интрапсихический конфликт между инстинктивными компонентами поведения (главным образом либидо), скрытыми в глубочайшем слое личности, называемом Оно, и общественными, этическими, эстетическими, религиозными нормами или идеалами, образующими верхнюю составляющую, Сверх-Я, вытесняется в бессознательное цензором, обитающим в среднем компоненте личности – Я. Затем этот бессознательный конфликт символически появляется в сновидениях или в свободных ассоциациях, которые терапевт идентифицирует и интерпретирует, делает их осознанными. Дочь Зигмунда Фрейда Анна Фрейд впоследствии распространила анализ на детей, а Мелани Кляйн занималась с детьми игровой терапией. Такую глубинно ориентированную терапию следует отличать от терапии игрой (как ее понимают, например, словацкие лечебные педагоги) или от работы специалиста по играм в детских отделениях больниц.

Из психоанализа выросла уже упоминавшаяся динамическая психотерапия, сторонники которой, отказавшись от биологизации и излишней сексуализации мотивов поведения индивида, придали ему социальное измерение, занимаясь, прежде всего, проблемами межличностных отношений. Тем самым психодинамическая ориентация оказалась значительно ближе к драматерапии, нежели исходный ортодоксальный психоанализ.