Эми Минделл - Альтернатива терапии. Творческий курс лекций по процессуальной работе

По окончании упражнения, дона Карлетта рассказала, что впервые пробуя это упражнение много лет назад, она представляла себя в девяносто лет внутренне сосредоточенной, наподобие мистика. С разрешения одного из своих клиентов, она попробовала этот подход. Она покрыла голову тканью и оставалась глубоко внутри, просто высказывая вслух мистические мысли, которые приходили ей в голову. Этот сеанс оказался самым целительным из всех и для клиента, и для доны Карлетты. Она сказала, что сегодня чувствует себя намного ближе к этому опыту.

Чтобы вывести нас из равновесия, дона Карлетта подбросила нам еще одну интерпретацию старейшины. Она сказала, что иногда им с Орлом кажется: лучший духовный учитель или старейшина – это, в действительности, идиот или глупец, которой знает очень мало! В даосизме истинный мудрец ничего не знает и просто следует Дао. Большие знания могут мешать нам иметь ум новичка и наблюдать, что развертывается. Она сказала, что в конечном счете ничто из того, чему мы научились, не имеет никакого значения, за исключением простого использования осознания.

Кто-то спросил, как разучиться тому, чему мы научились. Ему казалось, что у него в голове множество мыслей, и он не может от них избавиться. Дона Карлетта сказала, что обучающийся терапевт обычно проходит типичные стадии обучения. Она напомнила нам о дзенской пословице, в которой говорится примерно следующее: «До Дзен, гора – это гора. Во время Дзен, гора – больше не гора. После Дзен, гора – снова гора».

«Что это означает?» – спросил мужчина. Дона Карлетта ответила: «Сперва терапевт – это только он сам, со своей собственной индивидуальностью, собственным стилем и, возможно, несколькими инструментами. Позднее эти инструменты становятся более сложными. Он пытается узнать миллион разных вещей. Он оставляет без внимания свою индивидуальную природу, чтобы усваивать многие умения. Наконец, когда его умения становятся более привычными и гладкими, он может перестать сосредоточиваться на том, что он делает, и снова стать своим естественным “я”. Его методы плавно соединились с его стилем, и это образует однородную ткань его работы. Таким образом, нам нужно быть не знающим терапевтом, а тем, кто использует свое осознание, чтобы следовать тому, что происходит».

Дона Карлетта прибавила: «Орел как-то сказал мне, что старейшина также обладает качеством быть героем или героиней неизвестного. Это означает, что для того, чтобы быть хорошим терапевтом, вам нужно приспосабливаться к тому, где находится ваш клиент, но также обнаруживать сновидение, которое находится в процессе развертывания. Это сновидение обычно очень отличается от сознательных мыслей человека. По существу, вы вмешиваетесь в культуру человека или общества – и это громадный шаг! Поэтому требуется огромная смелость, чтобы выходить за границы известного мира и привносить неизвестное», – сказала дона Карлетта. «С другой стороны, – добавила она, – нам вообще не нужна никакая смелость, если мы – старейшина, взирающий на бесконечность и знающий, что наш проводник – природа».

Дона Карлетта чувствовала, что важно завершить эту серию занятий обсуждением главных вопросов, которые поднимает терапия. Какова роль терапевта? В чем состоит наша действительная задача? Что представляет собой терапия? Насколько велика наша ответственность? Она признала, что для того, чтобы подступиться к этим глубоким философским вопросам, нам потребовалось бы гораздо больше времени и раздумий. Она также сказала, что у каждого из нас есть собственные ответы на эти вопросы, и все мы должны над ними задумываться, поскольку они составляют духовную основу всего, что мы делаем.

Прежде чем двигаться дальше, дона Карлетта попросила нас подумать о таком вопросе: «Почему я терапевт или хочу быть терапевтом?» Ответ на этот вопрос мотивирует нас, но нередко бывает бессознательной силой, которая просто направляет нас из своего незаметного положения. «Если вы не имеете связи со своими глубокими побуждениями и причинами для того, чтобы быть терапевтом, все это будет казаться механическими упражнениями, и вы начнете чувствовать себя неуверенно. Вам будет казаться, что у вас нет центральной оси. Без связи с этими глубокими принципами, мы подобны блуждающему паруснику без команды в открытом океане».

Дона Карлетта сказала, что несколько недель назад она наткнулась на кое-какие записи с давнишнего семинара, на котором Орел говорил об этой теме. «Теперь позвольте мне поделиться некоторыми из моих заметок с короткой лекции Орла по этому вопросу», – сказала она. «Хотя эти записи несколько устарели, для меня они по-прежнему звучат актуально. Поэтому я хочу говорить о них со всеми».

Орел рассматривал весь вопрос целей. Какова наша цель как терапевтов? Состоит ли она в том, чтобы следовать происходящему процессу, или в том, чтобы быть терапевтом? Он предостерегал: если мы слишком сосредоточены на том, чтобы быть терапевтом, то можем упускать из вида процесс, который представляет природа. Мы рискуем оставаться привязанными исключительно к общепринятым представлениям об успехе и внешних воздействиях. Он говорил, что для него наша цель, в конечном счете, состоит в том, чтобы заботиться об отношениях между нашей повседневной жизнью и связью с божественным – вечно загадочным течением природы.

Он говорил, что вечные философии ставили вопрос о целях с точки зрения счастья. Что делает жизнь стоящей? В этом случае, говорил он, следует спрашивать: «Могу ли я помочь человеку жить счастливо?» Мастера Дзен и шаманы, вроде дона Хуана (шаман из племени Яки, описанный в книгах Карлоса Кастанеды [70]) сосредоточиваются на пути сердца. Иными словами, на том, следует ли человек своему сердцу во всем, что он делает в жизни? В мире терапии Юнг говорил, что нам следует становиться цельными – нашей изначальной самостью. Но он также добавлял – разумеется, у людей есть и множество терапевтических проблем, над которыми нужно работать.

Еще одна точка зрения заключается в том, что терапия служит подготовкой к смерти. Орел говорил о старейшине, который, работая, сохраняет чувство вечности. Он сказал, что часто представляет себе, как клиент будет чувствовать себя перед самой смертью, задаваясь такими вопросами, как: «Жил ли я полной жизнью? Чего я не сделал, что мне хотелось бы сделать?»

В некоторых древних культурах, вроде древнеегипетской и тибетской, идея развития в большей степени связана с подготовкой к тому, что приходит после смерти. В некоторых религиях, таких как буддизм, цель жизни состоит в том, чтобы быть абсолютно присутствующим в моменте настоящего; практикуя это «сейчас», мы готовимся к смерти. Орел говорил, что чем ближе мы, как терапевты, к ощущению смерти, тем больше мы способны выходить из времени, иметь большую общую картину и позволять выражаться всему процессу.