Сборник статей - Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика

Несмотря на то, что акт прерывания связей с другими людьми является до некоторой степени автоматическим эмоциональным процессом, в нем присутствует также и элемент сознательного выбора. У психотической личности этот процесс в большей степени непроизвольный, автоматический. У хорошо функционирующих людей вопрос о том, поддерживать или нет контакт с другими людьми, является скорее результатом сознательного выбора. Человеку, имеющему трудности во взаимодействии с другими людьми, легче их избегать, чем иметь с ними дело. Это избегание легко оправдать тем, что его семья «просто невыносима». Люди с одинаковым уровнем дифференциации своего Я могут принимать разные решения по поводу того, как им строить свои взаимоотношения со своими семьями [41]. Один человек может существенно ослабить контакты со своей семьей и сконцентрироваться на новых взаимоотношениях. Другой может решить сохранить контакт со своей семьей и попытаться справиться с существующей в семье неразберихой и беспорядком во взаимоотношениях. У каждого из этих людей одинаковый уровень дифференциации, но один человек больше отделен от своей семьи, чем другой. Тот человек, у которого разрыв с семьей меньше, имеет более надежную систему эмоциональной поддержки, чем человек, у которого связи с родственниками разорваны сильнее. Одинокий человек в периоды стресса в большей степени подвержен развитию у него разных симптомов и более склонен к смене взаимоотношений.

Оценка степени эмоционального разрыва часто затруднена, поскольку не все члены расширенной семьи, живущие вблизи друг от друга, имеют одинаковые эмоциональные контакты с семьей, также как и не все родственники, проживающие далеко от семьи, имеют с ней одинаковые эмоциональные контакты. Поэтому физическая удаленность или близость не являются надежными индикаторами эмоционального разрыва. Разрыв оценивается на основе информации о качестве эмоционального контакта между людьми. Высокое качество контакта не является эквивалентом «полной открытости», «правдивости» или «гармонии» во взаимоотношениях. Не является оно также и эквивалентом способности людей «противостоять» трудностям во взаимоотношениях друг с другом. Настойчивое требование «полной открытости» или «конфронтации» – это зачастую просто способ справиться с эмоциональным «слиянием». Эмоциональный разрыв минимален, когда люди стабильно взаимодействуют друг с другом на основе взаимного уважения и способны слушать друг друга без эмоциональной реактивности, нарушающей способность «слушать» мысли и чувства собеседника. Кроме того, эмоциональный разрыв минимален, когда людям нет необходимости вступать в треугольники, чтобы сохранить взаимоотношения.

Оценка степени эмоционального разрыва может быть проведена по шкале «от 0 до 5». Человек с уровнем эмоционального разрыва «5» либо физически не может существовать в рамках своей семьи без того, чтобы у него не возникли серьезные проблемы со здоровьем, либо не может даже представить себе, что он способен хотя бы раз встретиться или поговорить с членами своей семьи. Человек, который полностью порвал связи со своей семьей, весьма уязвим: у него могут возникнуть проблемы со здоровьем, если его «замещающие» взаимоотношения внезапно разрушатся. Например, оценку «5» на шкале эмоционального разрыва со своей родительской семьей может получить законченный алкоголик. У него разрушены также и другие эмоционально значимые взаимоотношения. Человек, которому на этой шкале поставлена оценка «4», имеет некоторой контакты, по крайней мере с отдельными членами семейной системы, но он принимает участие в семейных делах крайне редко, делает это формально и весьма непредсказуем в своих поступках. Он достаточно отстранен от проблем семьи, так что семья и не считает его действующим членом системы. В семье он считается случайным «визитером», а не таким человеком, на которого можно положиться и который может взять на себя ответственность за решение семейных проблем. Человек, которому по этому показателю поставлена оценка «4», может даже жить внутри семьи, но эмоционально он изолирован либо из-за проблем с алкоголем или наркотиками, либо из-за физических проблем или социальной изоляции. Он, однако, не так изолирован, как хроническая психотическая личность.

На другом конце континуума находится человек, показатель эмоционального разрыва которого равен «0». Такой человек принимает участие во всех важных делах и событиях своей родительской семьи. Независимо от того, близко или далеко он живет от главных членов семьи, он в курсе их дел, заинтересованно реагирует на все эмоционально значимые события, связанные с ними, и особенно – с родителями. Они также информированы о его жизни, поддерживают с ним хорошие взаимоотношения. Члены родительской семьи знают, что на него можно положиться, а он знает, что может положиться на семью. Он не будет избегать трудностей или выполнения не вполне приятных обязанностей, связанных с делами семьи. Человек, показатель эмоционального разрыва которого равен «1», менее последователен в своих эмоциональных взаимосвязях с семьей, чем человек с нулевым показателем по шкале эмоционального разрыва. Например, он может соблюдать дистанцию во взаимоотношениях со своим дядей (братом отца) из-за конфликтов между его отцом и этим братом. Эмоциональные контакты этого человека с разными членами семьи чуть более неровны и эмоционально реактивны, чем у лица с показателем «0». Показатели «2» и «3» могут использоваться для описания средних значений эмоционального разрыва.

Это, конечно, далеко не полные описания людей, которые в той или иной степени эмоционально дистанцированы от своих семей. Опущено много неучтенного и неопределенного в характеристиках людей и тех их взаимоотношениях, которые отражают различные степени эмоционального разрыва. Представленные выше описания служат цели дать общее представление о подходе к оценке разрыва эмоциональных отношений между членами оцениваемой семьи.

Данные, собранные в ходе оценочного семейного интервью, и оценки первых восьми компонентов семейного диагноза входят в девятый компонент семейного диагноза – основную цель терапии. Терапия, базирующаяся на теории семейных систем, независимо от того, какова клиническая природа проблемы, всегда руководствуется двумя главными принципами: (1) уменьшение тревоги будет ослаблять проявление симптомов и (2) повышение уровня дифференциации будет улучшать адаптивность. На начальном этапе терапия в большинстве случаев ориентирована на уменьшение уровня тревоги. С уменьшением тревоги в ходе терапевтического процесса основное терапевтическое усилие концентрируется на одной задаче – способствовать дифференциации Я. Большинство семей, проходящих психотерапию, будут переживать уменьшение тревоги и ослабление симптомов. У меньшего числа семей будет происходить некоторое изменение базового уровня дифференциации. Основная цель терапии касается тех проблем и взаимоотношений, работа над которыми (как полагает психотерапевт на основе оценки) будет наиболее конструктивной с точки зрения уменьшения тревоги в семейной системе и повышения базового уровня дифференциации. В процессе терапии эта цель может изменяться.