Сборник статей - Теория семейных систем Мюррея Боуэна. Основные понятия, методы и клиническая практика

Если терапевт работает с парой, у которой совершенно нарушены эмоциональные связи с родственниками из своих расширенных семей и которая не очень стремится их восстанавливать, то ему очень важно отчетливо это понимать. Человек с разрушенными эмоциональными связями часто убежден, что проблема, существующая в настоящем, может быть «излечена» без обращения к нерешенным в прошлом проблемам родительской семьи. Эта убежденность может быть перенесена на соответствующие ожидания семьи по отношению к действиям терапевта. Терапевт должен уметь «лечить» заявленную проблему в рамках существующей семейной ситуации. Если семья ожидает от терапевта именно этого, то он должен такую задачу ясно понять и занять определенную позицию, т. е. как-то отнестись к этим ожиданиям. Совсем не обязательно, чтобы терапевт начал настаивать на том, чтобы член семьи сконцентрировал свое внимание на взаимоотношениях со своей родительской семьей. Некоторые люди просто не способны это сделать; и даже те люди, которые на это способны, не всегда последуют таким советам. Людей не нужно обвинять и укорять за то, что они не хотят разбираться и восстанавливать прерванные взаимоотношения, но потенциальная цена этого нежелания должна отчетливо сознаваться как терапевтом, так и членами проблемной семьи. У людей, не восстановивших свои связи с прошлым, может наступить улучшение функционирования, но обычно это не полное «выздоровление», оно происходит медленнее и его результаты менее стабильны [42]. Иногда неспособность даже одного из супругов сосредоточить свое внимание на событиях и взаимоотношениях в родительской семье может полностью заблокировать хоть какой-то прогресс в психотерапевтическом процессе.

Оценка стабильности и целостности расширенных семей направляет внимание психотерапевта в нескольких направлениях. Порой для ядерной семьи это не совсем очевидно, но расширенная семья почти всегда является для нее потенциальным ресурсом. Для терапевта важно иметь сведения о ныне здравствующих членах расширенной семьи; он должен знать, где они живут, каково было содержание их взаимоотношений с ядерной семьей в прошлом и каковы эти взаимоотношения в настоящем. Может возникнуть впечатление, что один или оба супруга проблемной семьи не имеют вообще «никакой» расширенной семьи или «почти не имеют». Ни один из супругов не рассматривает родственные отношения как возможное средство решения своих проблем. Если терапевт сразу соглашается и принимает такую точку зрения, то расширенная семья скорее всего никогда и не станет таким средством. Поэтому для психотерапевта важно собирать факты, а не просто соглашаться с мнениями и предположениями изучаемой семьи. Семья, в которой человек родился и вырос, становится для него ресурсом тогда, когда он в нее возвращается: не для того, чтобы что-то получить от нее (поддержку, одобрение или благосклонное отношение), а для того, чтобы больше узнать о самом себе. Когда люди перестают стремиться изменить свою семью, тогда семья для них действительно становится ресурсом [43].

Осведомленность о стабильности и целостности расширенных семейных систем дает терапевту также больше возможностей для оценки базового уровня эмоциональной напряженности в семье, которую он лечит. В ряде случаев люди намного более тревожны и эмоционально реактивны, чем они стремятся показать другим. Выяснение фактов поведения родственников в расширенной семье позволит терапевту не быть обманутым маской спокойствия своих пациентов и быть более реалистичным при оценке проблемы в семье, с которой он работает. Важно также постоянно следить за событиями, происходящими в семейных эмоциональных системах каждого из супругов. Эти события и изменения могут отражаться на эмоциональной жизни ядерной семьи. Иногда именно визит в родительскую семью или, наоборот, приезд родственника, особенно одного из родителей, может дать старт появлению симптомов в ядерной семье. Осведомленность терапевта о расширенных системах ядерной семьи имеет значение также и в тех случаях, когда ему необходимо побудить человека, чтобы тот напрягся и проявил индивидуальность в семье своего происхождения. В конечном итоге члену семьи удается нащупать собственную линию поведения и использовать терапевта преимущественно как консультанта в тех ситуациях, когда он застревает или теряется в эмоциональной трясине семейных отношений.

В общепринятом медицинском или психиатрическом диагнозе прогноз основан на оценке природы «заболевания» конкретного индивида. Такие диагнозы, как рак поджелудочной железы, стенокардия, цирроз печени, шизофрения, аффективное расстройство, повышенная тревожность, алкоголизм, расстройство поведения, асоциальная личность, обычно позволяют строить ясный прогноз. Однако для большинства диагнозов нельзя сделать сколько-нибудь конкретный прогноз. Существует слишком много клинических разновидностей заболеваний, чтобы специалист мог позволить себе делать точные прогнозы. «Типичного» течения такой болезни, как рассеянный склероз, не существует. Не существует «типичной» динамики протекания маниакальной депрессии, алкоголизма или агорафобии.

Любой клинический диагноз опирается на своего биологического носителя. Существует биология шизофрении, агорафобии и алкоголизма, как и биология рака, ревматоидного артрита и нефрита. Эти биологические процессы необходимо учитывать при формулировке прогноза. Например, биология разных видов рака не одна и та же. Вместе с тем существует и психология шизофрении, агорафобии и алкоголизма и, возможно, психология рака, ревматоидного артрита и нефрита. Эти психологические процессы также необходимо учитывать при формулировке прогноза. Например, все люди, болеющие раком, отличаются друг от друга по своему психологическому облику.

Теория семейных систем добавляет новый важный фактор – систему взаимоотношений, – который, как полагают, влияет на протекание всех клинических расстройств. Эти системы взаимоотношений должны также учитываться при формулировке прогноза.

Примером, демонстрирующим важность учета человеческих взаимоотношений при составлении прогноза, является случай с двумя мужчинами пятидесятилетнего возраста, которые перенесли острый инфаркт миокарда приблизительно одинаковой тяжести. Медицинские анализы и тесты у обоих пациентов были одинаковыми, поэтому и прогноз, основанный на оценке биологических параметров, был у них один и тот же. Тем не менее, хорошо известно, что один из них может пережить ряд серьезных сердечных приступов и умереть в течение следующих пяти лет, а у другого может больше и не быть повторных приступов и он проживет долгую жизнь. В целом считается, что настойчивое стремление пациента к тому, чтобы «самому заботиться о себе», играет определенную роль в клиническом исходе. Если пациент в стрессовой ситуации соблюдает предписания врачей – бросает курить и контролирует свою диету, его состояние может быть намного лучше, чем когда он этого не делает. Тем не менее, многие люди, которые имеют или приобретают хорошие привычки для сохранения своего здоровья, умирают рано, а те люди, которые мало заботятся о своем здоровье, живут долго. Очевидно, что существует много вопросов, на которые пока нет ответов. Знание переменных семейных систем также не позволяет делать точных предсказаний, однако учет этих переменных, по-видимому, повышает точность прогноза.