Владимир Никитин - Арт-терапия. Учебное пособие

А. Н. Леонтьев отмечает возможность фиксации значений не только в форме понятий, но и в форме «умения как обобщенного образа действия», «нормы поведения» и т. д. Определение А. Н. Леонтьевым значения как предметной, исторически фиксированной функции является функциональным определением. Продолжая мысль А. Н. Леонтьева, можно предположить, что конкретные движения, обладающие функциональным значением, могут выступать в виде социально нормированных моделей поведения: ритуалов, выразительных жестов и т. д. (Леонтьев, 1972, с. 401–426).

Таким образом, можно допустить мысль о том, что конкретное движение формообразуется при участии и тела, и «Я», оно обращается не только на объекты среды, но и на самого субъекта, его производящего и на Другого, к которому он обращен. Выполнить конкретное действие относительно предметов внешнего мира – значит «соотнести» неявное и явное знание о себе с условиями пребывания тела в среде и с характеристиками самого объекта, на который направлено движение. Конкретное движение несет в себе знание этого соотношения. Оно не было бы конкретным, если бы не основывалось на знании индивидуумом своей целостной данности и предмета, на который он направлен.

Анализ конкретного движения при невербальном общении представлен в работах А. Меграбяна (Меграбян, 2001). Особое внимание уделяется вопросу изучения семантическо-мимических и голосовых проявлений человека, находящегося в состоянии аффекта. Модель трехмерной структуры оценки эмоционального поведения была предложена еще Шлосбергом в 1954 г. Структура модели представлена тремя шкалами: приятность – неприятность, расслабленность – напряжение, внимание – отвержение. Трехмерная модель исследования положена и в работах по изучению мимических и голосовых знаков Вильямса и Сандин, и в исследованиях мимических выражений эмоций Осгуда: приятность – неприятность, контроль – смятение, активация – расслабленность (Osgood, Suci, 1968).

Говоря о социогенетических и онтогенетических предпосылках семиотики невербального действия, мы не можем пройти мимо теории невербального общения . Невербальное общение есть непосредственное выражение человеком своих установок, в то время как речевой акт передает, прежде всего, значение. Невербальное поведение выступает как форма передачи личностных смыслов, отражающих симультанную природу невербальной коммуникации, в противовес сукцессивному, дискретному характеру речевых высказываний. «Динамические смысловые системы», по мнению Л. С. Выготского, представляющие собой единство аффективных и интеллектуальных процессов, не могут быть переведены на язык внешней речи (Выготский, 1956).

Согласно феноменологии, всякий акт сознания направлен на какой-либо объект. Благодаря направленности внимания на объект раскрывается его значение для субъекта. Значение, а вместе с тем и значимость объекта, предопределяет глубину, устойчивость и чистоту его восприятия. Иными словами, структура невербального действия, характер осуществления конкретного движения обусловлены «силой» интециональных актов сознания по отношению к партнеру по коммуникации.

Какое же место в этом акте интенционального восприятия может занимать тело? Согласно Э. Гуссерлю, акт восприятия связан с определением характера интенций, исходящих из «некоего живого и конкретного „теперь“ и направляющихся к только что прошедшему, чтобы его удержать, и к ближайшему будущему, чтобы его предвосхитить» (цит. по: Сартр, 2002, с. 152). Интенцию , направленную на прошедшее событие, он называет «ретенцией», на будущее событие – «протенцией». Благодаря акту ретенции осуществляется восприятие непрерывности изменения движения (например, трансформации или перемещения), обусловленное «наслоением» остаточного впечатления от прошедшего события на впечатление от восприятия настоящего совершаемого действия.

В свою очередь, протенция отражает способность субъекта к некоему предвидению, предвосхищению события, благодаря которому выстраивается само действие. При движении тела акты интенции подчинены ретенциям и протенциям, имеющим зрительную и кинестетическую природу, ориентируясь на которые, субъект сознательно и бессознательно осуществляет телесное действие.

Исследуем, какое значение для понимания природы конкретного движения имеет интенциональная направленность субъекта на ту или иную форму восприятия собственного телесного действия. Рассмотрим содержание процесса восприятия на примере перемещения руки. Возможны две стратегии перцепции субъектом собственно выполняемых движений руки. Первая стратегия, осуществляемая на основе «экстравертированной установки», предполагает целенаправленное сосредоточение внимания на зрительных впечатлениях о процессе перемещения руки. Вторая – «интровертированная» – связана с установкой на отслеживание и дифференциацию в процессе движения характера изменений впечатлений, получаемых от кинестетических ощущений.

Рис. 64.Визуально-детерминированная модель восприятия

1 – интерпретации, опосредованные кинестетическими впечатлениями; 2 – интерпретации, опосредованные зрительными впечатлениями.

Исследуем интенциональную модель конкретного движения при сознательном акцентировании субъектом внимания на зрительных впечатлениях (схема 2). Допустим, в начальной точке движения пальцы одной руки касаются поверхности другой руки. В точке соприкосновения субъект испытывает ощущение связи между двумя телесными поверхностями; его внимание схватывает как зрительные, так и тактильные ощущения, получаемые от восприятия контакта двух телесных поверхностей. Однако, в силу интенциональной направленности внимания субъекта на зрительное восприятие, впечатление от тактильного чувства остается вне должного внимания при коррекции характера движения руки.

В то же время, несмотря на зрительную установку, ориентированную на внешнее выражение движения, субъект в начале движения, в момент отрыва контактирующих поверхностей участков обеих рук, переживает чувство обостренного восприятия характера телесного контакта. Впечатление от восприятия тактильного чувства значительно превышает впечатление от ощущений, связанных со зрительной перцепцией. Однако постепенно, с началом развития движения, усиливается и кинестетическое впечатление. По мере удаления одной руки относительно другой, внимание субъекта все в большей степени сосредоточивается на зрительном восприятии акта перемещения. И хотя восприятие кинестетических ощущений, приходящих от мышц двигающейся руки, обеспечивает устойчивость траектории ее движения, внимание субъекта в большей степени сосредоточивается на отслеживании визуального ряда. В точке завершения движения субъект максимально фокусирует свое внимание на зрительном впечатлении, которое в скрытом виде подкреплено интенциями от ощущений, приходящих от восприятия состояний мышц, сухожилий и суставов.