Жанна Ван дер Брук - Руководство для детей, у которых трудные родители

Ребенок–панк

Для иллюстрации приведем исторический пример: в те времена, когда будущий английский король Генрих V еще был дофином, он переоделся в бродягу (панка на наш манер) и захотел заставить папашу пересмотреть принципы управления королевством в целом и престолонаследия в частности. Не то чтобы он своим маскарадом сумел многого добиться от отца, но личность свою будущий Генрих V сохранил. Как только наступило время править страной, он, приняв престол, стал вполне приемлемым королем.

Ребенок–каскадер

Один малыш чувствовал, что его мать подспудно, но сильно желает его смерти. Для того чтобы она сумела отдать себе в этом отчет, он бесконечно подводил ее к подобной возможности: в восьмимесячном возрасте чуть не умер от токсикоза, между тремя и семью годами то и дело что–нибудь себе ломал, причем устраивал все для этих акробатических достижений сам. Лет в шесть, взобравшись на пятиметровую стену, он спрыгнул на заасфальтированный двор и сломал щиколотку. Очень часто падал с велосипеда, например, сломал однажды ключицу, спускаясь на велосипеде по лестнице. Потом чуть не утонул в бассейне, спрыгнув туда с четырехметровой вышки, не умея плавать. Нарыв прорвался следующим образом: отчаявшаяся мать потащила сына к психологу, а затем сама, став любовницей этого психолога, бросила своего мужа. Мальчик смог наконец найти общий язык со своим отцом, что было совершенно невозможно из–за матери. По последним сведениям, мальчик вернулся к нормальной жизни и начал сам себя обеспечивать.

Ребенок–ужасный–тиран

Метод этот заключается в том, чтобы родители никак не могли прийти в себя. То и дело они оказываются перед лицом непредвиденных ситуаций — их и в самом деле невозможно было предусмотреть — и в конце концов начинают хотеть только одного: чтобы их оставили в покое. Естественно, при появлении такого желания ни о каком навязывании того или другого будущего своему ребенку не может быть и речи. Примеры тут можно не приводить: метод подобного воспитания родителей настолько широко распространен, что, мы думаем, вполне достаточно положиться на читательскую изобретательность.

Ребенок–засранец

Герой этой истории именно им и был.

Здоровый, крепкий и умный малыш имел неосторожность явиться на свет в семье, где мать была недалекого ума, мифоманка и совершенно не знала, что и как на свете делать; отец — алкоголик с застарелым циррозом печени, а сестра — эпилептичка и немая. Как только ребенок понял всю меру своего несчастья, в голове у него осталась единственная мысль: как можно скорее оставить отчий дом и — с наименьшими затратами. Чтобы исполнить задуманное, он прибег к такому «оружию», которое было ему доступно: стал испражняться во всех углах квартиры и затем разрисовывал экскрементами стены, весьма притом любопытными картинками. Он достаточно ясно давал родителям понять, что живут они в полном дерьме.

Такой «метод» борьбы позволил малышу исчезать из дома для обследования в больнице, где он немного отдыхал, а также представлял своим хорошим поведением доказательство того, что его отрицательная оценка жизни касается лишь родного дома. Постепенно малыш сумел убедить достаточное число социальных работников в том, что единственный выход из положения — это забрать его из семьи.

Родители врут очень часто, и это столь распространенное явление, что его едва ли можно считать патологией. Родители врут почти инстинктивно, иногда даже не отдавая себе в этом отчета, и обычно не считают, что совершают нечто дурное. Врут как по пустякам, так и всерьез. Мы почти готовы утверждать, что родители почти систематически врут, если речь заходит о чем–либо серьезном. Происходит это по разным причинам: от безобидной фабулизации до настоятельного желания обмануть ребенка — либо потому, что хочется скрыть свои просчеты и ошибки, либо потому, что реальность слишком, по их мнению, сурова.

Начать придумывать родители могут по любой причине, иногда просто пустяковой: например, хочется выглядеть лучше в глазах своих детей, хочется утешиться в этом вранье, поскольку любые иллюзии насчет себя уже потеряны, хочется приукрасить реальный мир, до оценки прелести которого сами родители еще не созрели, и т. д. Нам кажется, что ложь подобного типа не слишком ужасна, сами родители понимают, что врут, и обычно в подобных случаях лучше постараться их не уличать во лжи и не смущать.

Например, нам кажется не столь удачным с педагогической точки зрения тот выход из подобного положения, который придумали две маленькие девочки. Отец девочек то и дело приводил себя в пример, говоря, что слыл весьма хорошим учеником в школе. Рассердившись на отца за его настойчивость, малышки предприняли некоторые розыски и обнаружили в конце концов старые школьные дневники отца, причем оценки в них были куда как менее блестящи, чем те, которые он придумывал для детей.

Девочки не без злого умысла и удовольствия постарались обнаружить малолестные замечания, которые некоторые преподаватели записывали в дневнике. Конечно, они добились своего: отец не проронил больше ни слова по поводу своих фантастических школьных успехов. Однако поступок девочек кажется нам тем более неловким, что речь шла об их приемном отце; обожал он девочек так же, как их мать, и использовал все возможное для укрепления своего еще слабого авторитета.

Другие родители придумывают какие–нибудь сказки, бывает, и весьма поэтические, про Рождество, Деда Мороза, мышат, которые коллекционируют молочные зубки детей, и прочих воображаемых персонажей. Это мило, говорится без всякого умысла и обычно всем нравится. Но мы, однако, не склонны считать такую ложь столь уж безобидной: родители лгут, выдумывают, потому что боятся высказать свое мнение, и заставляют награждать или наказывать воображаемых героев вместо себя.

Если ребенка волнует физическое и духовное здоровье его родителей, то он не должен соглашаться на подобные уловки.

Иногда родительская ложь представляет собой настоящую фальсификацию семейной истории; происходит это либо из–за того, что родители хотят скрыть то, что они считают своими ошибками или слабостями, или же им хочется приукрасить прозаическую реальность. В некоторых случаях речь идет даже о безуспешной попытке исправить то искажение действительных фактов, от которого сами родители когда–то страдали, будучи детьми, и они придумывают новую ложь, наивно полагая, что таким образом исправят последствия первой. Подобная ложь вызывается тщетной надеждой, что достаточно внести некие изменения в повествование о событиях для того, чтобы последствия этих событий могли быть предотвращены. Нам кажется, в подобном случае ребенок не должен скрывать своей любви к родителям, но обязан проявить твердость. Ни в коем случае он не должен позволять — если есть, конечно, такое средство — фальсифицировать историю семьи.