Коллектив авторов - Арт-терапия – новые горизонты

Нам посчастливилось работать втроем: одна из нас была арт-терапевтом, проводящим занятия на регулярной основе; вторая являлась арт-терапевтом-стажером, а третья – клиническим психологом, проходящим стажировку. Как отмечает Сафран, «работа с шестью мальчиками и девочками, у которых отсутствуют социальные навыки, была бы непосильна для одного психотерапевта» (Safran, 2002). Мы должны были выказывать настойчивость в обозначении правил работы и контроле за их соблюдением, в то же время проявляя открытость и готовность откликнуться на любые проявления активности детей в ходе занятия. Нам также следовало стимулировать детей к вербальному и невербальному общению. Мы решили, что не будем обсуждать в этой группе переносы и контрпереносы, поскольку дети вряд ли готовы к осознанию тревоги и проекций. Мы считали, что гораздо важнее обращать их внимание на чувства, проявляющиеся в их изобразительной продукции, словах или действиях, а также на то, как эти чувства связаны с опытом пребывания в группе. При этом мы учитывали, что для детей может быть важно отношение к ним других членов группы (Woods, 1993).

Поскольку арт-терапевтическая работа с детьми, организованная таким образом, проводилась нами впервые, мы посчитали важным исследовать ее последствия. Для этого мы адаптировали разработанный Мальчиоди (Malchiodi, 1990) опросник, позволяющий оценить некоторые особенности поведения детей и их отношения к разным заданиям и социальным ситуациям. Мы просили родителей ответить на вопросы до начала арт-терапевтической программы и после ее окончания. Для изучения оценки результатов работы самими детьми нами использовалось задание под названием «История из шести частей», предложенное в качестве оценочной процедуры М. Лахад. Это задание предлагалось детям на третьем и девятнадцатом занятии (Lahad, 1992). Хотя задание по сочинению истории не является психометрическим тестом, оно позволяет оценить копинг-стратегии испытуемых, а также используемые ими способы разрешения конфликтных ситуаций.

Осенью 2001 г. в списке детей, направленных на групповую психотерапию, оказалось много ребят, которым были свойственны импульсивность, сниженная самооценка и нарушение отношений со сверстниками. Трем из них был поставлен диагноз СДВГ. Другие также прошли клиническое обследование, но этот диагноз им поставлен не был. Из этих детей была создана группа, в которую вошли 3 мальчика и 3 девочки в возрасте от 8 до 11 лет.

Наоми было восемь лет. Ее родители развелись. Она была единственным ребенком в семье и жила с матерью. Дома ее поведение было неуправляемым, в школе ее импульсивность и резкость отталкивали от нее сверстников. Некоторое время Наоми вместе с матерью посещала семейного психотерапевта, однако это не дало результатов.

Софи было 9 лет. Она жила с матерью и отчимом. Ей был поставлен диагноз «синдром Аспергера в сочетании с СДВГ», в связи с чем она получала медикаментозное лечение. Хотя препараты ей помогали, у нее сохранялись трудности в отношениях со сверстниками и следовании социальным нормам. Избыточная энергия Софи отталкивала от нее людей, а она, в свою очередь, замыкалась и не шла на контакт с окружающими.

Кэролайн исполнилось 8 лет. Она жила с матерью, ее сожителем и двумя сестрами. Ее импульсивность послужила основанием подозревать наличие у нее СДВГ, однако в результате обследования этот диагноз не подтвердился.

Саймону было 11 лет. Он проживал с сестрой и родителями. Ему был поставлен диагноз СДВГ и назначено медикаментозное лечение. Поведение Саймона в школе было настолько проблемным, что его пришлось перевести в специальный класс.

Дэвиду было 10 лет, он был средним по возрасту из семерых детей. Двое из них, повзрослев, уже жили отдельно. У него отмечалось нарушенное поведение в школе, проявлявшееся в приступах гнева, а также низкая самооценка. Было известно, что дома Дэвид занимался рисованием.

Шону было 10 лет. Ему был поставлен диагноз СДВГ и назначено медикаментозное лечение. Ранее он уже принимал участие в арт-терапевтической группе для детей с эмоциональными нарушениями. Взаимодействие в этой группе было столь интенсивным, что Шон входил в состояние перевозбуждения, поэтому его мать и отчим посчитали, что участие в группе только ухудшает состояние мальчика. Однако мы решили, что Шон сможет работать в группе с более четкой структурой занятий.

Группа занималась в течение семи месяцев. Занятия проводились один раз в неделю, в одно и то же время, вечером в четверг, и продолжались по полтора часа. Постоянство места и времени занятий, а также наличие одних и тех же специалистов было важно для формирования надежных психологических границ и удержания любых чувств, которые могли возникнуть у участников группы. Все шестеро детей были белыми. Пятеро из них посещали занятия в течение всех семи месяцев. Шестая участница, Кэролайн, посетила всего четыре занятия – она не вернулась в группу после рождественских каникул из-за недостаточной мотивированности родителей.

Мы также хотели организовать группу для родителей и проводить ее параллельно с детской, но из-за ограниченности финансирования нам это не удалось. Однако мы выделили место и время для встреч родителей, благодаря которым они могли оказывать друг другу поддержку и чувствовать себя менее одинокими.

Чтобы показать развитие группы, мы опишем два занятия: одно иллюстрирует начальную стадию группового процесса, второе – заключительную. Чтобы продемонстрировать, как групповая арт-терапия влияет на развитие и коррекцию личности детей, мы опишем работу Саймона.

Шестое занятие

На этом занятии присутствовало четверо детей. Кэролайн уже покинула группу, а Дэвид в это время переходил из обычного класса в специальный.

Дети пришли на занятие оживленными. Их попросили расположиться на полу, на подушках. Софи, как обычно, села на стул за пределами круга. Саймон впервые не расположился на стуле, а сел в круг, на подушку, вместе с другими детьми. Он оживленно общался с психотерапевтами, рассказывая им, что в предстоящие летние каникулы отправится в Манчестер. Мы попросили его сообщить это всей группе, а не только взрослым.

Первую игру на каждом занятии психотерапевты организовывали, ориентируясь на опыт предыдущего занятия. На этот раз для начала была выбрана непростая игра под названием «Нападение акулы». Согласно правилам игры, дети раскладывали на полу куски газеты и «плавали» вокруг них, за исключением одного участника, который время от времени должен был кричать: «Нападение акулы!» По этому сигналу остальные должны были запрыгивать на ближайший кусок газеты. После каждого «нападения» один кусок газеты убирался, поэтому участникам игры оставалось все меньше и меньше возможностей для «спасения». Для того чтобы все участники смогли поместиться на куске газеты, не потерять при этом равновесия и не свалиться в «море», между ними необходимо сотрудничество.