Коллектив авторов - Арт-терапия – новые горизонты

Я заметила, что образ, иногда случайно возникший у больного на одном из первых занятий (хотя, как известно, случайностей не бывает), впоследствии становится его «фирменным знаком». У одного из членов моей группы это было сердце, у другого черный цвет и т. п. Больные нуждаются в чем-то, что подтверждает их идентичность, в чем-то постоянном. Некоторые члены группы порой заранее угадывали, какой цвет или образ выберет определенный участник, пытались подшучивать по этому поводу. Но тот с гордостью говорил: «Да, я выберу это…». У каждого пациента складывался более постоянный образ «я», существовавший и для других людей. Каждый больной мог задуматься о том, как его воспринимают окружающие, что они от него ожидают.

Я полагаю, что в арт-терапевтической группе психиатрических пациентов для снижения тревожности и обеспечения лучшей посещаемости групповая динамика не должна быть слишком интенсивной (Льюис, 2000). Терапевт должен проявлять определенную гибкость: после создания работ не всегда полезно их обсуждать. Иногда необходимо вступить в индивидуальный контакт с каким-либо пациентом, а иногда – провести групповое обсуждение.

Для пациентов, которые способны погрузиться в сам процесс арт-терапевтической работы, он может стать средством отреагирования негативных эмоций. Мне представляется, что именно это произошло с Алексеем, когда он продемонстрировал свои эмоции в отношении заведующего отделением. Возможно, с помощью арт-терапии были отреагированы также его отрицательные чувства, связанные со старшим братом. Проявляя экспрессию, создавая агрессивные и крупные образы, Алексей реализовал свою потребность быть сильным, утвердиться как мужчина. Благодаря наличию художественных способностей он завоевал уважение других членов группы, научился ценить продукты своего творчества. Получая положительную обратную связь от других членов группы, Алексей смог повысить свою самооценку. Он открыл для себя новую сферу деятельности и даже вне арт-терапевтических сессий стал заниматься рисованием и лепкой из глины. На последних сессиях он уже с гордостью, как художник, подписывал свои работы и выражал желание, чтобы их сохранили.

В перспективе я предполагаю применить в данной группе технику «рассказ в картинках» (Либманн, 2000). Она помогает человеку воссоздать цепочку обстоятельств, закончившуюся преступлением, посмотреть на нее со стороны. Это способствует осознанию альтернативных вариантов развития событий, позволяющих избежать столь тяжелых последствий. Арт-терапевтическая работа позволяет выявить некоторые стереотипы криминогенного поведения, которые очень сложно осознать, если используются лишь вербальные способы коммуникации.

В моей группе многие больные утверждали, что они не виноваты в том преступлении, в котором их обвиняют. Они не помнят, как все произошло. Конечно, следует учитывать, что эти люди – не только преступники, но и психически больные люди. Однако я думаю, что и для них возможно повышение самосознания, они могут изменить свою жизнь таким образом, чтобы больше не попасть в ситуации, чреватые потерей самоконтроля и совершением преступления.

В данной статье рассматривается опыт проведения арт-терапевтической работы в психиатрической больнице специализированного типа с интенсивным наблюдением. Эта практика позволила мне убедиться в том, что арт-терапия является весьма перспективным методом коррекции поведения хронических психиатрических пациентов. Стратегия групповой работы может быть гибкой. На начальных этапах позиция терапевта достаточно директивна, целесообразно проведение тематических сессий. Впоследствии возможно снижение директивности: если члены группы ощущают себя достаточно комфортно, они смогут проявить самостоятельность и инициативу. Я поняла, что при сохранении активного «ядра» группы возможно вхождение в нее новых членов.

Целесообразно применять техники, направленные на освоение пациентами различных материалов, на их самопознание, а также выработку продуктивных способов взаимодействия с другими людьми. Представляется продуктивным стимулирование собственной творческой активности больных, применение мультимодального подхода в арт-терапии, использование элементов драма– и фототерапии.

При проведении арт-терапевтических занятий в больнице специализированного типа мне пришлось столкнуться с множеством трудностей. В подобном учреждении врач-психиатр имеет более высокий статус, чем остальной персонал, в том числе и психотерапевт. Однако в этом есть и положительные стороны: арт-терапевт не воспринимается больными как карающее лицо, что способствует созданию в группе доверительной атмосферы.

Арт-терапия в больнице специализированного типа может повысить качество жизни больных, предоставить им достаточно безопасный способ отреагирования негативных эмоций. Она дает пациентам возможность самовыражения через создание художественных образов, что повышает их самооценку, дает им инструмент самопознания. Художественный образ становится для больных средством общения с социумом за пределами больницы, позволяет им повысить значимость своей личности, оставить в мире свой след.

Копытин А.И. Теория и практика арт-терапии. СПб.: Питер, 2002.

Копытин А.И. Руководство по групповой арт-терапии. СПб.: Речь, 2003.

Либманн М . История правонарушения в рисунках // Практикум по арт-терапии / Под ред. А. И. Копытина. СПб.: Питер, 2000.

Луззатто П. Краткосрочная арт-терапия в остром психиатрическом отделении // Практикум по арт-терапии / Под ред. А. И. Копытина. СПб.: Питер, 2000.

Льюис С. Арт-терапия как элемент общинной психиатрической реабилитации // Практикум по арт-терапии / Под ред. А. И. Копытина. СПб.: Питер, 2000.

Тисдейл К. Арт-терапия в работе с осужденными // Практикум по арт-терапии / Под ред. А. И. Копытина. СПб.: Питер, 2000.

Huet V. Challenging Professional Confidence: Arts Therapy and Psychiatric Rehabilitation // Inscape. 1997. Vol. 2. № 1.

Будучи художником, в течение многих лет занимающимся исследованием творческого процесса, я задаюсь вопросом: почему мы не используем интуитивно-феноменологические методы познания для того, чтобы понять феномен художественного творчества? Почему мы пытаемся изучать динамику творческого процесса, используя психологические концепции, не учитывающие язык изобразительного искусства и не отвечающие природе предмета исследований? Это сродни тому, если бы мы пытались для изучения эстетического опыта применять законы логики. Логический анализ – замечательный инструмент познания, но границы его возможностей не беспредельны. Нам необходимы иные способы познания для того, чтобы расширить спектр изучаемых феноменов.