Дмитрий Леонтьев - Комплексная гуманитарная экспертиза

Таким образом, главным результатом работы эксперта или экспертов выступает разворачивание и экспликация разных, в первую очередь скрытых и неочевидных аспектов ситуации, рисков, связанных с разными сценариями, и цены, которую придется платить за те или иные выборы, делаемые в данной ситуации. Подлинная экспертиза никогда не может быть ответом «как правильно» или «как оно есть на самом деле». Экспертную работу нельзя считать «поиском истины», потому что экспертиза нужна там, где истина не выводима непосредственно. И то, что заявляет эксперт, он не вправе представлять как «истину».

При анализе вопросов ответственности становится особенно очевидным отличие экспертизы от стандартного компьютерного алгоритма. Эксперт должен на уровне своей компетентности максимально полно раскрыть все возможные значимые контексты и следствия рассматриваемых событий и решений. Он отвечает за свой анализ ситуации, а также за то, чтобы его оценки, суждения и рекомендации были понятны заказчику. Серьезное обоснование экспертных суждений не является свидетельством того, что эксперт говорит «правду» или что его решение является правильным, оптимальным, но оно свидетельствует, что эксперт подходил к решению проблемы ответственно и компетентно, на основе максимально доступного в данный момент уровня знаний и методической оснащенности. Аргументация эксперта, его рациональные аргументы, которые он приводит в обоснование своего вывода, позволяют оценить, в какой степени его мнению стоит доверять. Хотя, с одной стороны, многое в работе эксперта основано на интуиции, с другой стороны, настоящий ученый в состоянии подвести рациональное обоснование под то, к чему он пришел на основе профессиональной интуиции. И, конечно, очень важный компонент экспертизы – обоснование экспертом цены, которая будет заплачена за те выборы и решения, о которых спрашивает заказчик. Эксперт несет ответственность за полноту анализа, понятность и обоснованность своих суждений. Эксперт не несет ответственности за выводы и решения, которые будут сделаны на основе его суждений – потому что эти выводы не обусловлены содержанием экспертных оценок, даже если всерьез считаются с ними.

Допустим, эксперт говорит, что из таких-то событий произойдут такие-то следствия при таких-то условиях с такой-то вероятностью. Следует ли дальше что-то делать или нет – ответственность за это лежит на заказчике экспертизы или другом лице, принимающем решение (для удобства примем, что это одно и то же лицо). Принятие решения по итогам экспертизы – это не только и не столько интеллектуальный выбор, сколько принятие на себя ответственности за его последствия, включая готовность делать дальнейшие шаги по его реализации и платить за них необходимую цену.

Именно заказчик, а не эксперт, располагает ресурсами и полномочиями, необходимыми для осуществления дальнейших шагов, и будет испытывать на себе последствия как ошибочных, так и правильных действий. Поэтому ответственность эксперта ограничивается чисто интеллектуальными аспектами анализа ситуации, а ответственность заказчика определяется прежде всего предпринятыми или не предпринятыми им действиями. Заказчик свободен в плане использования либо неиспользования результатов любой экспертизы. Это обстоятельство диктуется спецификой распределения ответственности в общении заказчика и эксперта. Заказчик также несет полную ответственность за свое решение учитывать или не учитывать предоставленные ему результаты экспертизы, и если учитывать, то в какой мере, а также за выбор экспертов или за решение не пользоваться услугами экспертов в конкретном случае.

Таким образом, методологический анализ комплексной гуманитарной экспертизы приводит к выводу о ключевой роли личности эксперта, что коренным образом отличает экспертизу от репрезентативных опросов (см. ниже). Вместе с тем большинство задач, требующих экспертного анализа, не предполагают однозначного «правильного» ответа и допускают широкую вариативность и ограниченную предсказуемость развития событий, даже если анализ производится наиболее компетентными экспертами. Поэтому эксперт вправе расширять постановку вопроса; он несет ответственность прежде всего за полноту и объемность своего анализа ситуации, обоснованность и ясность своих выводов и заключений. Ответственность за принимаемые решения, а также за использование или неиспользование возможностей и результатов экспертизы несет в полной мере лицо, принимающее решение в данной проблемной ситуации. Оно же оценивает уровень допустимого риска при принятии решения. Эксперт в этой ситуации мог бы сказать о том, какие следствия будут вытекать из тех или иных решений, как и на какое количество людей это может повлиять. А заказчик в зависимости от своей собственной оценки уровня приемлемого риска делает окончательные оргвыводы.

Экспертиза отличается от опроса или интервью тем, что в первом случае источником информации выступают эксперты , а во втором – информанты , или респонденты.

В имеющейся литературе по методологии психологии, педагогики и социальных наук отсутствует четкое разграничение этих понятий. Так, нередко экспертом называют любого информанта, к которому обращаются за суждением или который сам добровольно высказывает свои суждения по публично сформулированным, например выставленным в интернете, вопросам (см., напр.: Шмелев , 2006). Понятие «метод экспертных оценок» подразумевает именно такое, безгранично расширенное понимание «эксперта». Такое словоупотребление представляется крайне неудачным, потому что при нем утрачивается различие между двумя такими принципиально разными способами получения информации, как собственно экспертиза в узком смысле слова и репрезентативный опрос , который нередко тоже называют этим словом. В первом случае считается, что опрашиваемые – носители специального знания, доступного далеко не каждому, гарантиями чего является профессиональное обучение и опыт профессиональной деятельности в определенной области опрашиваемого, которого по этим критериям относят к экспертам. Заказчик специально отбирает таких людей, считая, что эксперт может сказать больше других. Во втором случае респондентами выступают случайно отобранные люди, а результатом опроса становится репрезентативное мнение, срез распределения мнений по популяции. Собственно эксперты вносят в него заведомый сдвиг, ибо их «субъективное» видение проблем «объективнее», то есть шире, глубже, дальше и объемнее, чем у среднего информанта. Мнение эксперта может даже прямо противоречить репрезентативному опросу: эксперты-астрономы Бруно, Галилей и Коперник, придя в рамках своей профессиональной компетенции к выводу, что Земля вращается вокруг Солнца, столкнулись с противоположным мнением популяции и не смогли при жизни доказать свою правоту. Но опрос общественного мнения на тему, что вокруг чего вращается, явно не заслуживает названия экспертного. То же относится и к другим ситуациям, хоть и не везде это различие выступает столь наглядно, как в приведенном примере. Оно тем очевиднее, чем сложнее и новее решаемая проблема.