Татьяна Ножкина - Общая психология. Учебное пособие

Но этими двумя видами перцепции чувствительность не исчерпывается. Уже в древние времена к ним присоединили вкус, обоняние и «кожное чувство». Дальнейшее изучение перцепции выявило ограниченность формулы о пяти органах чувств. Например, выяснилось, в частности, что под «кожным чувством» подразумеваются различные находящиеся в коже рецепторы. Существует схема, выделяющая четыре модальности (разновидности) кожной чувствительности соответственно найденным в коже нервным точкам (окончаниям): тактильная (от лат. «тактус» – «прикосновение») как перцепция давления и прикосновения, а также перцепции холода, тепла и боли. Тактильная чувствительность изучалась в связи с необходимостью создать средства коммуникации для слепых. Среди перцептивных процессов, рецепторами которых служат нервные окончания в кожной поверхности, особое внимание уделяется осязанию, т. к. при этой чувствительности прикосновение и давление спаяны с активностью мышц, откуда в свою очередь поступают сигналы о форме, величине и других свойствах предметов, особенно это важно для людей, лишенных зрения и слуха. Впоследствии физиологи открыли еще несколько нервных субстратов (волокон, нервных клеток (нейронов), оболочек и др.), которые «специализируются» на тонкости и точности восприятия раздражителей, непрерывно извне и изнутри активизирующих организм. Живая ткань в процессе естественного отбора обрела способность приспосабливаться к отдельным малым фрагментам физико-химической среды. Например, сетчатая оболочка нашего глаза, которая состоит из сверхчувствительных элементов, имеет возможность различать электромагнитные волны в ограниченном диапазоне – это человеческий глаз. У других живых существ имеются рецепторы, воспринимающие сигналы, которые человек непосредственно уловить не может. Змеи, допустим, улавливая инфракрасное излучение, добывают теплокровных. У рыб есть органы, которые чувствительны к электрическим полям скрывающихся от них жертв. Вокруг нас существует множество процессов, которые хотя и оказывают воздействие на организм, но не дают о себе знать из-за отсутствия соответствующих рецепторов. Например, у нас нет рецепторов для восприятия рентгеновских лучей. Организм вооружен такими устройствами, сигналы которых либо вообще не ощущаются, либо ощущаются слабо или редко, хотя и постоянно регулируют его деятельность. Например, в каротидном синусе (часть сонной артерии) находятся рецепторы, при возбуждении которых расширяются кровеносные сосуды. Все разбросанные по организму рецепторы английский физиолог Ч. Шеррингтон разделил на три больших разряда: экстерорецепторы, интерорецепторы и проприорецепторы. Наружную поверхность организма он описал как экстерорецептивное поле со множеством рецепторов, открытых для улавливания бесчисленных изменений и факторов внешнего мира.

Внутренние органы гораздо беднее рецепторами, они устланы интерорецепторами, которые воспринимают главным образом действие химических агентов (например, на пищеварительный тракт). И наконец, третья группа рецепторов локализована в органах движений (в скелетных мышцах, связках, суставных сумках), сигнализируя о том, что с ними происходит, в каком положении находится тело, как оно перемещается. Эта группа получила название проприорецепторов (от лат. «проприус» – «собственный»). Но, сточки зрения И. М. Сеченова, мышечные рецепторы являются как проприорецепторами, так и экстерорецепторами. Экстерорецепторы, которые учитывают жизненные запросы организма, также разделены на контактные, реагирующие на прямое соприкосновение с предметом (например, для удовлетворения потребности в пище), и дистантные, которым принадлежит ведущая роль в поведении. Дистантные, т. е. воспринимающие внешние раздражители, способны воспринимать их даже на расстоянии от поверхности тела. Благодаря этому неизмеримо расширяются перспективы ориентации в среде, ее предвкушение организации двигательных реакций, которые заранее сообразуются с благоприятными или неблагоприятными для данного индивида объектами и событиями, отстоящими порой далеко от возможного прямого воздействия на него во времени и пространстве.

Сенсорные образы. Они являются первоэлементами психической жизни человека и животных. Термин этот (от лат. «сенсус» – «чувственное восприятие») ввели для отграничения чувственных психических образов от любого другого, прежде всего умственного, например теоретического, а также художественного, который запечатлен в произведениях искусства. Но как было уже отмечено выше, чувственную основу перцептивных процессов следует отличать от эмоциональных состояний. Первым основным признаком сенсорного образа является его предметность. Именно среда, в которой действуют живые существа, по сути, является по своим материальным свойствам физико-химической. Но, как правило, об этих ее свойствах, преобразуемых в чувственные качества (в виде цветов, звуков и др.), субъект никакого непосредственного знания не имеет. Это знание добывается сложными путями на высоком уровне развития мысли, когда успехи химии и физики позволяют открыть и объяснить закономерности таких природных сил, как электромагнитные волны, звуковые колебания и т. п. Живые существа, приспосабливаясь к среде, имеют дело с другими силами. В той среде, где они решают свои задачи, отнюдь не «растворены» в них. Мало того, она имеет совершенно другой облик – предметный. Причем под предметом в данном случае следует понимать не отдельную, замкнутую в своих пространственно-временных контурах вещь, а любой внешний по отношению к субъекту фрагмент реальности, будь то чье-то лицо, голос и др. Вылавливая значимое в потоке внешних раздражителей, рецепторы способны служить организму сигналами, из материала которых непрерывно интегрируются образы предметов. Ошибочно рассматривать предметность сенсорного образа не как первооснову концепции, а как вторичный продукт.

Порой в некоторых теориях за первооснову чувственного знания о действительности принимаются элементарные ощущения, которые возникают при воздействии на рецептор отдельного раздражителя. Это мнение возникло на основе исследований перцептивного процесса в лабораторных условиях, для чего препарированные рецепторы расчленили на элементы в целях исследования как физиологического, так и психологического. Физиологи, раздражая порознь различные нервные волокна и клетки какого-либо рецептора (глаза, уха, кожи и др.), фиксировали наблюдаемые при этом эффекты. Причем интересовались не только изменениями, происходящими в нервном волокне или нервной клетке, но также реакцией субъекта. Оказалось, что субъект осознавал какое-либо отдельное чувственное качество или его интенсивность в виде цвета, звука или других сенсорных феноменов, которые не носили характера предметных образов, присущих естественным перцептивным процессам, эти феномены и им подобные были названы ощущениями. Им придали значение исходных элементов психики. Сама собой возникла версия, согласно которой ощущение представляет собой простейший психический «кирпичик», лежащий в основе всей психической жизни. Эта версия также повлияла на работу первых лабораторий экспериментальной психологии, т. к. молодую психологию создавали вчерашние физиологи. Поначалу вся их программа сводилась к анализу специально натренированным субъектом состава своего сознания. Ему предписывалось фиксировать при воздействии внешних раздражителей, что же именно он воспринимает «внутри себя», но не во внешнем предметном мире. При появлении ошибки в самоотчете человеку инкриминировалась «ошибка стимула», т. е. подмена внутрипсихических состояний внешними стимулами. Это направление, доминировавшее в первую эпоху становления психологии в качестве самостоятельной науки, было сосредоточено на поиске элементов сознания как сенсорных нитей, из которых соткана чуждая всякой внешней предметности «чистая» психическая ткань. Перцептивные процессы, в связи с тем что ими занимались и физиологи, и психологи, оказались разделенными на два уровня – лишенные предметности «чистые» ощущения и представленные в обычном человеческом сознании образы внешних предметов. Именно таково представление о двух уровнях чувственного познания, отражавшее, как было сказано, результаты искусственного препарирования в лаборатории реального, всегда предметного сенсорного образа на «атомы», которые в действительности являются его осколками. Это потребовало создания гипотез, способных объяснить механизм превращения «беспредметных» ощущений в образы окружающей среды. Следовательно, такое превращение требует дополнительной работы сознания, благодаря которой удается относить внутрипсихическое ощущение к внешнему объекту. Иначе говоря, направлять информацию, полученную извне, обратно к ее источнику – предметной действительности. Возникли концепции, согласно которым ощущения, соединяясь различными способами с другими ощущениями, превращаются в восприятие внешнего объекта. Такое восприятие тем самым выступило как нечто вторичное, как результат переработки и обобщения сенсорных данных, которые сами по себе якобы лишены предметности. На самом деле жизненность любого перцептивного процесса предопределена его сопряженностью с предметным миром, и любой чувственный элемент таит информацию об этом мире.